Сказки Старой Англии
Шрифт:
Теперь мы его увидели, нашего мальчика: он гордо стоял, освещённый светом звёзд, и у него на шее сверкало новое, массивное кольцо бога Тора.
«Его так носят?» — спросил он.
Леди Эсклермонд заплакала.
«Да, именно так», — ответил я. Замок на кольце, однако, ещё не был защёлкнут.
«Какую судьбу это кольцо означает? — спросил меня сэр Хьюон, пока мальчик ощупывал кольцо. — Ты, не боящийся Холодного Железа, ты должен сказать нам и научить нас».
«Сказать я могу, а научить — нет, — ответил я. — Это кольцо Тора сегодня означает только одно — отныне и впредь он должен будет жить среди людей, трудиться для них, делать им то, в чем они нуждаются, даже если сами они и не подозревают, что это будет им необходимо. Никогда не будет он сам себе
«О злой, жестокий Top! — воскликнула леди Эсклермонд. — Но смотрите, смотрите! Замок ещё открыт! Он ещё не успел его защёлкнуть. Он ещё может снять кольцо. Он ещё может к нам вернуться. Вернись же! Вернись!» Она подошла так близко, как только смела, но не могла дотронуться до Холодного Железа. Мальчик мог бы снять кольцо. Да, мог бы. Мы стояли и ждали, сделает ли он это, но он решительно поднял руку и защёлкнул замок навсегда.
«Разве я мог поступить иначе?» — сказал он.
«Нет, наверное, нет, — ответил я. — Скоро утро, и если вы трое хотите попрощаться, то прощайтесь сейчас, потому что с восходом солнца вы должны будете подчиниться Холодному Железу, которое вас разлучит».
Мальчик, сэр Хьюон и леди Эсклермонд сидели, прижавшись друг к другу, по их щекам текли слезы, и до самого рассвета они говорили друг другу последние слова прощания.
Да, такого благородного мальчика на свете ещё не было.
— И что с ним стало? — спросила Юна.
— Едва забрезжил рассвет, он сам и его судьба подчинились Холодному Железу. Мальчик отправился жить и трудиться к людям. Однажды он встретил девушку, близкую ему по духу, и они поженились, и у них родились дети, прямо-таки «куча мала», как говорит поговорка. Может быть, в этом году вы ещё встретите кого-нибудь из его потомков.
— Хорошо бы! — сказала Юна. — Но что же делала бедная леди?
— А что вообще можно сделать, когда сам ас Тор выбрал мальчику такую судьбу? Сэр Хьюон и леди Эсклермонд утешали себя лишь тем, что они научили мальчика, как помогать людям и влиять на них. А он действительно был мальчиком с прекрасной душой! Кстати, не пора ли вам уже идти на завтрак? Пойдёмте, я вас немного провожу.
Вскоре Дан, Юна и Пак дошли до места, где стоял сухой, как палка, папоротник. Тут Дан тихонько толкнул Юну локтем, и она тотчас же остановилась и в мгновение ока надела одну сандалию.
— А теперь, — сказала она, с трудом балансируя на одной ноге, — что ты будешь делать, если мы дальше не пойдём? Листьев Дуба, Ясеня и Терновника тут тебе не сорвать, и, кроме того, я стою на Холодном Железе!
Дан тем временем тоже надел вторую сандалию, схватив сестру за руку, чтобы не упасть.
— Что-что? — удивился Пак. — Вот оно людское бесстыдство! — Он обошёл их вокруг, трясясь от удовольствия. — Неужели вы думаете, что, кроме горстки мёртвых листьев, у меня нет другой волшебной силы? Вот что получается, если избавить вас от страха и сомнения! Ну, я вам покажу!
Что царства, троны, столицыУ времени в глазах?Расцвет их не больше длится,Чем жизнь цветка в полях.Но набухнут новые почкиВзор новых людей ласкать,Но на старой усталой почвеВстают города опять.Нарцисс краткосрочен и молод,Ему невдомёк,Что зимние вьюги и холодПридут в свой срок.По незнанью впадает в беспечность,Гордясь красотой своей,Упоённо считает за вечностьСвоиМинуту спустя дети уже были у старика Хобдена и принялись за его немудрёный завтрак — холодного фазана. Они наперебой рассказывали, как в папоротнике чуть не наступили на осиное гнездо, и просили старика выкурить ос.
— Осиным гнёздам быть ещё рано, и я не пойду туда копаться ни за какие деньги, — отвечал старик спокойно. — Мисс Юна, у тебя в ноге застряла колючка. Садись-ка и надевай вторую сандалию. Ты уже большая, чтобы бегать босиком, даже не позавтракав. Подкрепляйся-ка фазаненком.
ДОКТОР МЕДИЦИНЫ [59]
После вечернего чая Дан и Юна, взяв по велосипедному фонарику, стали играть в прятки. Свой фонарь Дан повесил на яблоню, что росла на краю цветочной клумбы в углу обнесённого забором сада, а сам, скрючившись, притаился за кустами крыжовника, готовый мгновенно выскочить оттуда, как только Юна нападёт на его след. Он видел, как в саду появился свет и вдруг исчез, потому что девочка спрятала фонарик под плащ. В то время, как он прислушивался к её шагам, сзади кто-то кашлянул — и Дан и Юна подумали, что это садовник Филлипс.
59
В этой сказке Киплинг подсмеивается над рассуждениями астрологов. Астрология — ошибочное учение о якобы существующей связи между расположением небесных светил и различными событиями и судьбами людей. Астрологи верят, что можно предсказать судьбу человека по расположению планет и знаков Зодиака в час его рождения. Зодиак — это пояс на небе, с расположенными на нем двенадцатью созвездиями (знаками Зодиака). Нам кажется, что планеты и Солнце движутся по поясу Зодиака среди неподвижных звёзд. Ещё в древности было установлено, что пребывание Солнца в той или иной части пояса Зодиака связано с чередованием времён года, разливами рек. Именно это и послужило источником идеи о связи небесных светил и земных событий.
— Не беспокойтесь, Фиппси! — крикнула Юна через грядку спаржи. — Не истопчем мы ваших грядок.
Дети направили лучи фонарей туда, откуда донёсся кашель, и в освещённом кругу увидели человека, похожего на Гая Фокса [60] , в чёрной мантии и остроконечной шляпе. Рядом с ним шёл Пак. Дан и Юна бросились к ним. Человек встретил их словами о каких-то пазухах в их черепах, и только спустя некоторое время они поняли, что он предостерегает их от простуды.
60
Гай Фокс — участник знаменитого порохового заговора 1605 года. Заговорщики собирались взорвать здание парламента, но заговор был раскрыт и Гай Фокс повешен. С тех пор день раскрытия заговора, 5 ноября, отмечается ежегодно. На улицах устраивают фейерверки, жгут костры и обязательно сжигают чучело Гая Фокса.
— А ведь вы сами немного простужены, правда? — спросила Юна, потому что в конце каждой фразы человек многозначительно покашливал. Пак рассмеялся.
— Дитя, — отвечал человек, — ежели небесам угодно поразить меня немощью…
— Брось, брось! — вмешался в разговор Пак. — Эта девочка говорит от чистого сердца. Я ведь знаю, что половина твоих покашливаний — лишь уловка, чтобы обмануть невежественных глупцов. И это очень жалко, Ник, ведь ты достаточно честен, чтобы тебе верили без всяких там покашливаний и похмыкиваний.