Сказки Венского леса или Король, Самозванец и Белая Книга
Шрифт:
– Ну что, герцог, не ушиблись? – усмехнулся граф.
– Тебе лишь бы подтрунивать! – отвечал тот в своей ироничной манере.
– Это я ещё не старался, вот если бы я сказал про ширину этой двери…
– Так, всё, хватит, остановись! Я вообще-то солидно скинул за весь путь!
– Посмотрим-посмотрим, – лукаво усмехнулся граф.
Стук копыт загрохотал по ночной парижской мостовой. По ней только что стучал дождь, так что она не была обижена, когда по ней прогрохотали, прогремели копыта коней вороной масти. Париж спал и каждому было не до каких-то путников, явившихся среди ночи. Копыта одиноко стучали, приближась к ночлегу. Наконец, спешившись у освещённого фонарём трактира, путники негромко постучали,
– Я узнаю эту дорогу. За мной! – сказал Руджеро и они ринулись галопом. Наконец он остановился и спешился. Все последовали его примеру. – Вот он «Лайонс», идёмте!
Дождь хлестал их по лицам. Держа руками капюшоны, которые поминутно сдувал ветер, они отдали лошадей и быстро зашагали к трактиру. Наконец все вошли за ним внутрь. Никто их здесь не знал, только Руджеро приветливо раскланялся с хозяином и расплатился. Трактирщик оказался весёлым, кучерявым, уже немолодым человеком. Он тут же, не раздумывая, принял до крайности изнурённо-уставших постояльцев и отвёл комнату. Хозяин не стребовал с них даже плату, уговорившись позаботиться обо всём утром, за что был сполна вознаграждён, Фридеман, благодаря его за щедрость, щедро раскошелился. Но то будет завтра…
Две ночи без сна, а потому, я думаю, вы нисколько не удивитесь, если я скажу, что наши герои тут же, не раздеваясь, молча, без лишних слов, улеглись и тут же заснули, успели только их головы коснуться подушек. Однако один из них лишь оставил свою суму на кровати, что-то достал из неё, и тихо-тихо, неслышно, направился к двери. Однако один из них и не спал, повёрнутый головой к двери «он» видел через полузакрытые веки, как тот неслышно ускользнул и тихо-тихо закрыл за собой дверь.
Он отправился пешком, ибо идти было недолго, и, к тому же, путник хорошо знал дорогу. Даже слишком хорошо. Но, как назло, вновь начал накрапывать мелкий дождь. Он набросил капюшон и ускорил шаг. Раздался стук. Дверь открыла приятная женщина средних лет в белом парике и с ярким, почти вызывающим, макияжем и ровно таким же платьем.
– О! Руджеро! Сколько лет! Как же ты давно к нам не заглядывал! Эй! Девочки! К нам пожаловал сам сеньор Кольпеволэ! А ну-ка быстро встали! Быстрей-быстрей! – заговорила она, отходя от двери в сторону и пропуская пришедшего.
***
Перед рассветом дверь вновь тихо-тихо отворилась. И так же неслышно затворилась обратно. Вновь те же глаза, что и провожали, встретили его. Он неслышно сбросил плащ и так же, как и все, одетый, лёг на кровать и тут же уснул. Уснули и «глаза», пробудившиеся при его возвращении.
***
Утром все собрались за столом. Ели молча. Постепенно завязался неспешный разговор, незаметно перешли к обсуждению того, что требовало такового, и, причём, весьма детального, ведь теперь, впрочем, как и всегда, им предстояло осадить очередной Форт-Нокс. 21
21
Крепость Фотр-Нокс ни разу не смогли осадить и захватить (прим. авт.).
– Ну что ж, на сцену выступаешь ты, Руджеро. Ты хорошо знаешь Париж. Как, чёрт побери, вытащить свиток из-под носа у самого Кардинала!? – начал полувесело-полуустало Фридеман, с большим аппетитом уплетая за обе щеки.
–
– Хороший вопрос, только это нас всех, – в задумчивости почесал подбородок Руджеро. – Нужно сначала войти в свет, вновь почувствовать этот город, чем он живёт и чем дышит, хотя… Кажется мне, что за эти годы ничего не изменилось, но тем не менее, тем не менее… Почему свиток у кардинала? Я тебе отвечу. Взгляни на карту, так же, как и в Испании, здесь всё указывает на то, что это дворец…
– Ну и почему же именно кардинала? Мало ли знатных фамилий? Причём, столько лет прошло, где гарантия, что он не отдал его куда-нибудь в библиотеку? – сказал холодно граф, так и не приторонувшийся к еде.
– Потому что ты не слушаешь или слышишь только себя! – вдруг вспылил Руджеро, но тут же, встретившись взглядом с Нелли и Фридеманом, тихо добавил, – извините.
Некоторое время сидели молча. Фридеман закурил сигару, Ричардсон – сигарету. Руджеро просто сидел в молчании и смотрел в окно. Нелли, подтянув ноги и положа голову на колени, смотрела то на карту города, лежащую перед ними на столе (но для неё перевёрнутую вверх ногами), то на противоположный дом за окном. Наконец один из них прервал молчание.
– Я понимаю, что я – просто простолюдин для Вас, граф… Надеюсь, у Вас всё же хватит мудрости держать своё драгоценное мнение при себе до окончания нашего дела…
Взгляды замерли и вспыхнули, но тут Нелли вскочила и ударила двумя кулаками по столу.
– ХВАТИТ! УСПОКОЙТЕСЬ! ВЫ ВЕДЁТЕ СЕБЯ КАК ДЕТИ, ГРАФЫ И ГЕРЦОГИ, ВЗРОСЛЫЕ ЛЮДИ!
Все взгляды оборотились к ней. Обернувшись, Нелли заметила, что весь трактир устремил на неё замершие в изумлении взоры.
– Извините, – спокойно, дёрнув бровями, сказала она и тут же села. – Эхм! – Нелли обвела взглядом всю компанию. – Ну что, будем вести себя как дети малые или наконец-таки будем заодно! Это вам бы всем впору меня защищать, а не мне вас – друг от друга. – Опустив глаза, все виновато закачали головами. Нелли откинулась на спинку стула. – Славно! – всё тем же тоном, подавшись вперёд, сказала она. – Итак, продолжим! – Руджеро прав. Такой документ тот человек мог оставить только у кардинала, а тот, в свою очередь, стал передавать его по наследству.
– Но как мы попадём туда? – слегка раздражённым шёпотом прошептал граф.
– Очень просто, – разминая кисти рук, промолвил Руджеро. – Садитесь ближе, я расскажу вам свой план!
***
Тихо-тихо слышались шаги вдоль высокой каменной стены. Луна, словно чтобы подглядеть, сурово и злосчастно вышла из-за туч. Суровые ночные стражи стояли на башенных стенах, другие – мерно совершали обход. Чинно и ровно отдавались их гулкие шаги. Фридеман подал знак рукой, который означал: «Готовы?» Все кивнули головами. Тогда он сделал шаг и ровно с того момента каждый начал разыгрывать свою роль. Яков вывалился из-за угла и начал во всё горло распевать песни. Послышался клацнувший звук – стражи остановились и обернулись. Герцог продолжал, шатаясь, идти и распевать французские песни (коим его незадолго до того научил трактирщик..) во всю глотку. Клацанье ускорилось – один из привратников поспешил к нему.
– Что там?
– Какой-то пьянчуга! Сейчас усмирю его!
Будто бы из ниоткуда, появился Ричардсон. Он поспешил к стражу.
– Добрый вечер! Я шёл и услышал крики… Всё в порядке?
– Пьянь какая-то шастает!
– Вам нужна помощь? – спросил граф, как бы собираясь уходить.
– Если можете, помогите нам завести его, мы уже минут пять не можем управиться – силён как бык! По-видимому, какой-то англичанин, они все такие – свиньи!
– О, конечно! Я сочту это своим долгом, – скривился в улыбке граф. – Почему же вы подумали, что он англичанин?