Сказочная фантастика
Шрифт:
Сплетник остановился перед Корнуэллом; тот повернулся, чтобы рассмотреть его. Перед ним стоял человек, чье одеяние было изношено и изодрано, в нем зияли дыры, и сквозь них виднелось обнаженное тело. Более крупные дыры были заплатаны неопытной рукой кусками материи другого цвета, но солнце и грязь так хорошо потрудились над его одеянием, что цвет его и цвет заплат стал неразличим. Таким же потрепанным был и ворон, в хвосте которого оставались лишь два пера: оперение его казалось потраченным молью. Собачка тут же села на задние
Едва ли можно было считать Сплетника человеком в полной мере. Уши у него были остроконечными, а глаза расставлены под странным углом. Нос расплывался по всему лицу, а зубы, скорее, напоминали клыки. Спутанные волосы, никогда не знавшие гребня, походили на разоренное крысиное гнездо. На руках, которые держали посох, были длинные, корявые, грязные ногти.
Он обратился к Марку.
— Ты, должно быть, ученый по имени Марк Корнуэлл? И держишь путь из Вайалусинга?
— Да, это я, — сказал Корнуэлл.
— И ты ведешь за собой эту компанию странников?
— Я не веду ее. Мы идем все вместе.
— Скорее всего, так оно и есть, — сказал Сплетник. — Я приберег для тебя несколько мудрых слов. Можешь считать их дружеским предупреждением. Не заходи дальше Дома Ведьмы. Ни одному из странников не позволено заходить за его пределы.
— Беккету такого предупреждения не делалось.
— Беккет не был странников.
— А ты уверен, что мы странники?
— Неважно, что я думаю, сэр Ученый. Так думают они. А я только передаю их слова.
— А кто же они, черт возьми?
— С чего это вы, благородный сэр, изображаете такую невинность? Если вы ничего не знаете, в вашей компании есть те, которые не столь невежественны.
— Ты имеешь в виду меня и Оливера, — сказал Снивли. — И я бы посоветовал тебе поосторожнее обращаться со словами. Я, гном, и Оливер, гоблин, находимся на своей родине. И мы можем идти куда нам заблагорассудится.
— Я не слишком в этом уверен, — ответил Сплетник. — Зря вы так громко провозглашаете свои права. Вы оставили Братство.
— Ты еще не ответил мне, — заметил Корнуэлл. — Кто такие “они”, о которых ты говорил.
— Ты слышал об Адских Псах?
— Я знаю о них.
— А еще Зверь из Бездны. И Те, Кто Парит Над Горами.
— Я слышал об этом. Из россказней старых путешественников. Но они лишь упоминали о них, и ничего больше.
— Тогда ты должен молить Бога, — сказал Сплетник, чтобы уберечься от более близкого знакомства.
Корнуэлл повернулся к Джонсу. Тот сдержанно кивнул.
— Он говорил мне то же самое. Но, как вам известно, я трус. И не заходил дальше Дома Ведьмы.
Он обратился к Сплетнику.
— Как насчет пива?
— Скорее всего, я соглашусь, — сказал Сплетник. — И к нему было бы неплохо получить еще и ломоть хорошо прожаренного мяса. Шел я издалека, проголодался, и меня мучит жажда.
21
Полная
После того, как с трапезой было покончено, Сплетник скинул сверток, который он таскал на плече, развернул козью шкуру и вынул скрипку со смычком.
Высокий, согбенный, покачивался он в лунном свете, прижимая подбородком скрипку, и пальцы левой руки летали по струнам, пока правая водила смычком. Траченый молью ворон по-прежнему старался удержаться на правом плече Сплетника, то и дело вскрикивая и взмахивая крыльями; порой он перебирался поближе к предплечью и цеплялся за него когтями, издавая возмущенные крики: очевидно, его смущала ненадежность насеста. Под столом, набив брюхо остатками мяса, которые кидали ей насытившиеся гости, спала собачка и ее тонкие лапки временами вздрагивали, когда она во сне гонялась за кроликами.
— Как их много, — сказала Мэри о танцующих. — Когда мы тут появились, их было куда меньше.
Джонс хмыкнул.
— На самом деле их еще больше, — сказал он. — Здесь все мои и часть ваших.
— Вы хотите сказать, что они выбрались из своих убежищ?
— Из-за еды, — пояснил он. — Еды и пива. Ведь вы же не предполагали, что они будут смирно сидеть в кустах, глядя, как насыщаются другие.
— Тогда где-то здесь должен быть и Бромли. Ох, этот хитрый малыш! Почему бы ему не прийти и не поговорить со мной?
— Он не в силах оторваться от веселья, — сказал Корнуэлл.
Енот выбрался из гущи танцующих и, подойдя, потерся о ногу Хэла. Хэл взял его на руки и посадил на колени. Енот уютно устроился, спрятав нос в пушистый хвост.
— Он слишком много ел, — сказал Джиб.
— Он всегда много ест, — ответил Хэл.
Скрипка пела и стонала, стараясь дотянуться до звезд. Рука Сплетника яростно водила смычком, и ворон тщетно протестовал против неудобства.
— Я не могу понять вас, — тихо сказал Корнуэлл Джонсу. — Вы говорите, что никогда не заходили дальше Дома Ведьмы. Я хочу представить себе, чем вы руководствовались. Во всяком случае, почему вы здесь оказались?
Джонс усмехнулся.
— Странно, что вы задаете мне эти вопросы, ведь у нас столько общего. Видите ли, сэр Ученый, я такой же студент, как и вы.
— Но если вы студент, почему вы не учитесь?
— Я учусь, — сказал Джонс. — И здесь больше чем достаточно предметов для изучения. Более того. Когда вы что-то исследуете, вы стараетесь схватить предмет целиком, прежде чем переходить к другому. И когда придет время, я двинусь и дальше Дома Ведьмы.
— Изучать, вы говорите?