Сказочные ночи
Шрифт:
Плавно и размеренно Мохаб принялся спускаться, шаг за шагом преодолевая лестницу. Похоже, он опасался, что может спугнуть Джалу, если будет двигаться чересчур быстро. Так же плавно он протянул ей руку:
— Ты — самая прекрасная невеста в мире. Добро пожаловать в мое убежище.
От его слов у Джалы закружилась голова.
— Мы снова играем в кошки-мышки? Надо признаться, мне кажется, что я иду в логово к голодному зверю.
— Верно. Я проглочу тебя целиком.
— Очень на это надеюсь.
Он ухмыльнулся, когда она
— Все, что ты говоришь, находит во мне небывалый отклик. — Его глаза заметно потемнели. — Ты здесь — моя жена в моем убежище, куда прежде не ступала нога чужого мне человека.
Смущенная его признанием, Джала попыталась сосредоточиться на том, что он назвал этот дом убежищем. Для Мохаба это место было особенным. Отныне она нигде не будет чувствовать себя лучше, чем здесь и с этим человеком. Джала посмотрела на мужа снизу вверх. Высокий, он заслонял луну и звезды. Казалось, они были одни во вселенной.
Джала ринулась ему навстречу и спрятала лицо на его груди, чуть царапая зубами кожу там, где разрез рубахи открывал тело.
— Что же, вот я и здесь…
— Что же ты делаешь со мной?
Мохаб подхватил ее на руки, и Джала почувствовала, что ее тело легче перышка. Она льнула к нему, покрывая поцелуями все, до чего дотягивалась.
— Покажи, что ты испытываешь ко мне, — взмолилась она.
Все ее нервные окончания обожгло огнем, когда Мохаб завладел ее губами. Их поцелуй прервался, но ненадолго — лишь для того, чтобы они смогли добраться до дома. Когда они шли по слабо освещенному коридору, Джале казалось, что она все глубже и глубже погружается в магическую пещеру.
Теперь она в полной мере могла понять, что означает иметь собственное убежище.
Едва ли этот дом имел что-то общее с роскошеством дворца в Джударе. Мохаб принес ее в комнату, которая занимала все пространство, не считая кухни и ванной. Стены были каменными, пол выложен красной плиткой. У одной стены стоял небольшой диван, напротив был накрыт стол, где на маленькой плитке подогревались блюда. Был здесь и величественный камин с танцующими языками пламени. С потолка на толстых цепях свисала чаша с благовониями.
У другой стены стояла огромная кровать. Постельное белье было черного цвета, на покрывале лежала россыпь подушек. Аккуратно опустив Джалу на кровать, не сводя глаз со своей женщины, Мохаб снял одеяние жениха, обнажив загорелое безупречное тело. На его благородном лице отразились страсть и желание. И все это принадлежало ей и только ей. Пока.
Джале стало тесно в собственной одежде, она приподнялась и попыталась снять платье. Мохаб решительно остановил ее, Джала пробормотала что-то нечленораздельное, протестуя против подобной несправедливости, и добавила:
— Ты разделся сам, хотя я всю ночь мечтала, как буду делать это.
— Отныне ты сможешь раздевать меня столько, сколько тебе захочется, но я чуть не умер от сердечного приступа, увидев тебя в этом платье, и поклялся, что смогу снять его за минуту.
Так и случилось. Платье, словно по мановению волшебной палочки, оказалось в руках Мохаба, тогда как его пламенный взор скользил по каждой ложбинке ее обнаженного тела. Джала почувствовала себя желанной.
Мохаб встал позади нее. Джала почувствовала его возбуждение, когда он прижался к ее пылающей спине. Мужчина начал говорить, тихо и вкрадчиво, его дыхание щекотало ее шею.
— Хочешь, я сделаю с тобой все то, о чем мечтал три недели? Это была настоящая пытка.
То, с какой готовностью Джала согласилась, шокировало ее саму.
— Да, я хочу знать все.
— Я хотел поймать тебя и сделать так. — Его большая ладонь накрыла ее грудь и сжимала ее, пока Джала не застонала. — И это… — Другая его рука устремилась вниз, пальцы проникли в горячее обжигающее лоно.
Ее крик разорвал тишину.
Мохаб шумно выдохнул и словно опалил нежную кожу ее шеи. Его пальцы двигались, заставляя Джалу стонать и выгибаться.
— Я не совсем понимаю, чего ты хочешь, — пробормотал он.
Джала решила быть предельно точной.
— Я хочу, чтобы ты вошел в меня и двигался так быстро и так долго, как сможешь.
— Нет, я передумал. — Мохаб опустил руки. — Замолчи. По-моему, мне грозит сердечный приступ.
Треск расстегивающейся молнии нервировал ее. Джала не могла больше ждать. Ее глаза увлажнились, когда она почувствовала, как Мохаб снова прижался к ней. Мохаб — ее муж.
Казалось, она никогда не сможет привыкнуть к сексу с ним. Чувствовать его в себе — неописуемое удовольствие.
Напряжение росло с каждым его движением. Джала была готова потерять рассудок. Когда, казалось, она была не в состоянии больше сдерживаться, одним движением Мохаб перевернул ее на живот, а затем взорвался.
Позже, когда они лежали, сжимая друг друга в объятиях, время перестало существовать. Они ласкали, осыпали поцелуями тела друг друга, пока им обоим не показалось, что они окончательно и бесповоротно растворились друг в друге.
Когда Джала проснулась, уже наступило утро. Мохаб абсолютно вымотал ее. Муж лежал подле нее на брачном ложе. Потянувшись, женщина повернулась к нему и обнаружила, что он возбужден.
— Извини, я отключилась. Все пошло не по плану.
— Это лучший свадебный подарок, который ты могла мне преподнести. Я уснул лишь на мгновение позже тебя.
Ее губы растянулись в улыбке, тело пело от радости.
— То есть ты хочешь сказать, что я тебя утомила?
Она тонула в его глазах.
— Именно это и произошло. Еще никогда я так хорошо не спал.
Ее руки порхали по лицу Мохаба, по его плечам, рукам, спине, изучая каждый изгиб тренированного мужского тела.
— Обращайся в любое время. Ты должен понимать это буквально. Я хочу тебя всегда.