Скелеты в тумане
Шрифт:
Не соскучишься!
Потом дед разгреб угли, разложил на них камни, а на камни начал укладывать лапник. Навалил чуть не гору, а сверху постелил свое брезентовое одеяло и завернулся в него, покряхтывая:
– Ох, хорошо, завтра буду свежий. Как всегда.
– Жареный он завтра будет, - шепнул мне Алешка, - а не свежий.
И мы полезли в палатку к маме.
– Да, милок, - вдруг спохватился дед, - а друзья-то ваши где? На рыбалке?
– Какие друзья, - удивился папа.
– Нет у нас здесь
– А как же? На моторке. Двое. Один еще с бородой.
– Что, что?
– заинтересовался папа и посмотрел на меня.
– А как же? Подходили ко мне, еще на Лесозаводе. Интересовались - куда это вы пошли? Сказывали, что знакомцы ваши. Да вот в пути разминулись… Ну я им все обсказал. Как вас, однако, найтить. В бескрайних просторах.
Дед явно ждал признательности.
Дождался.
– Спасибо, - сказал папа таким тоном, что дед юркнул головой себе под мышку. Как птичка.
– Удружил…
Оказывается, это старый… дед навел на нас бандитов. То-то они так быстро нас разыскали…
Сидел бы уж лучше на дереве! Или на печке!
Папа взял из палатки свой спальник и сказал маме, что он ляжет у костра. Давно мечтал об этом.
– Что еще за новости?
– проворчала мама.
– Тебя комары съедят. Не выдумывай!
Но я сразу все понял и поддержал папу.
А сам почти всю ночь не спал. Ожидал нападения…
Глава XIII
Необитаемый остров
Утром мама погнала нас за рыбой. И все ночные страхи остались позади. Я даже успокоил себя тем, что бандиты заблудились в болоте. Или волки их напугали, у них же ружье без патронов…
Правда, у папы были усталые глаза. И когда мы собрались на рыбалку, он остался в лагере, не захотел, чтобы мама была одна.
Зато Акимыч вскочил бодренький, будто и не висел вчера на сосне. И вовсе не изжаренный. И тоже собрался с нами в море.
– За треской пойдем, - сказал он решительно.
– А как же! Здеся, знаешь, она какая водится!
Дед научил нас добывать в мокром песке морского червя, до которого «треска сильно охоча». И под его руководством Алешка поймал такую рыбину, что она чуть не сдернула его с лодки в воду. Дед еле успел ухватить его за подол тельняшки.
Мама обрадовалась рыбе, а дед сказал, чтобы голову и печень трески она выкинула.
– Еще чего!
– пожалел Алешка свою добычу.
– Оне плохие, - объяснил дед, - нельзя их кушать.
– Почему плохие?
– Видать, вода в море не та стала, не вовсе чистая.
А папа добавил:
– И звезды гибнут. Крабов почти не осталось. Да и тюленя, наверное, мы последнего видели.
– Кто это натворил?
– Алешка даже вскочил с лосиного кресла, которое занял сегодня по праву. Из-за
– Браконьеры?
– Да и браконьеры. Вообще - мы плохо родную природу бережем. Загрязняем.
– И что, это все, такое красивое и полезное, - Алешка развел руками, - исчезнет без следа?
– Вполне возможно, - сказал папа.
– Ведь не так давно здесь в реках мы жемчуг собирали. А теперь и рек этих уже нет…
– Кончились?
– выдохнул Алешка.
– А как же, - сказал Акимыч.
– Лесом их гнилым завалили, они и выдохлись.
Алешка завял. Этот разговор его сильно расстроил. Ему так здесь нравилось, а, оказывается, вся эта природа под угрозой полного истребления.
– Я больше звезды собирать не буду, - тихо сказал он, - я их буду обратно в море выбрасывать, пусть живут. У меня десять штук есть, и хватит.
После завтрака Акимыч собрался домой. Папа проводил его до лодки и о чем-то с ним пошептался. Дед потряс бородой в ответ: «А как же?»
Когда он уплыл, папа сказал:
– Бродяги мы или нет? Долго мы будем сидеть на одном месте? Не наскучило?
Я-то сразу понял, что он хотел. Он хотел сменить место нашей дислокации. Чтобы снова затерялся наш след.
– Точно!
– завизжал Алешка.
– Поплыли на необитаемые острова! Где руины!
– Где руины - не поплыву, - сказала мама.
– Я змей боюсь.
Папа подмигнул Алешке, и тот успокоился. Понял, что его любимых змей везде полно. И без руин.
И мы стали собираться.
Было даже немного грустно расставаться с этим местом. Мы как-то уже прижились к нему. Все здесь было знакомо, каждый пенек. Мы даже успели за это время тропинку к морю протоптать. Теперь-то я понимал папу.
К полудню мы погрузились в лодку и отчалили. Ветерок был хороший, ровный. Казалось, что лодка тоже радуется, что вышла в море. Она легко и плавно взбиралась на волны, мирно покачивалась на них. И скоро папин любимый берег стал оставаться все дальше позади.
А острова стали приближаться к нам.
Особенно те два, между которыми исчез «Летучий голландец». Папа правил именно туда, гусей ему захотелось…
Мы вошли в узкий пролив между островами. А за проливом был залив, с песчаными берегами, возле которых плавали сотни уток. Или тысячи.
– Прямо зоопарк, - сказал Алешка.
Утки с шумом и паникой разбегались по воде, поднимались на крыло, но далеко не улетали, вскоре снова плюхались в море и продолжали свою кормежку.
Мы высадились на Волчий остров и сразу разбрелись по нему. Здесь тоже было настоящее царство Лоухи. Кривые мшистые деревья, сцепившиеся корявыми ветвями, заросли черники, стаи куропаток, которые неожиданно, с треском, взлетали из-под ног и снова скрывались в траве.