Скифская история
Шрифт:
Послание митрополита Макария, переданное царю через И. С. Фомина-Плещеева, Лызлов не приводит полностью, а лишь коротко пересказывает, не преминув указать на то, что митрополит просит у царя прощения за то, что дерзнул уговаривать его возвратиться в Москву - то была единственная мысль, взятая Лызловым из пяти столбцов текста послания Макария. Излагая обращение Ивана Грозного к воинам, автор подчеркивает мысль об ответственности царя перед подданными, столь созвучную политическим идеям XVI в.
Лызлов не следовал полностью "Казанской истории", а сопоставлял ее текст с другими материалами. Так, фамилии воевод, участвовавших
Детально описанные в "Истории..." А. М. Курбского действия отрядов правого фланга ("правой руки") русской армии при взятии Казани подробно воспроизведены в "Скифской истории". Следуя этому источнику, автор сообщает также о поддержке, оказанной русскому войску со стороны "черемисы горной", чувашей и мордвы, которые возводили мосты, устраивали гати на болотах и т. д.
В этой части своей работы Лызлов часто использует текст "Степенной книги", однако ее системе изложения истории - строго по княжениям - он не следует.
В данной главе для него путеводной нитью являлись вехи борьбы за Казань, а не смена княжений. Хотя этот раздел "Скифской истории" основан главным образом на источниках отечественного происхождения, в написании его Лызлов был наименее самостоятелен, здесь резче проявился компилятивный характер его работы. Имеется множество ошибок в датах и фактах.
Итак, на страницах "Скифской истории" Лызловым рассмотрен большой период взаимоотношений Руси и Казанского ханства. Автор не связывает их с возникновением ханства в сер. XV в., а ведет его начало со времени прихода татар в Среднее Поволжье (1257 г.). Историк пристально изучает успешные действия русских войск против Казанского ханства в княжение Василия Дмитриевича и особое внимание уделяет восточной политике Ивана III. Автор дает представление о борьбе четырех групп феодалов в Казани. Он ставит в зависимость развитие внутренних событий {368} в ханстве от его взаимоотношений с Россией. Решающей причиной активности России в отношении казанских татар Лызлов считает их непрерывные опустошительные набеги на русскую территорию.
В этом же разделе книги Лызлов освещает и борьбу русских войск за Астрахань, которая, как и древняя Тмутаракань, являлась "древним российским достоянием". Лызлов рассказывает о взятии Астрахани 2 июля 1556 г. более кратко, чем Никоновская летопись. Он выделяет при этом роль Ю. И. Шемякина-Пронского (участника покорения Казани) и царского постельничего Игнатия Вешнякова, "мужа храброго и искусного". Как и в разделе о наступлении на Казань, Лызлов особенно тщательно описывает ход военных операций, проводимых при помощи флота. Так, например, очень подробно воспроизводит он действия русского войска против изменившего царю Эмургея (Ямгурчея), который был вынужден бежать в Тюмень к сибирскому хану. Следуя за Никоновской летописью, Лызлов пишет об освобождении "российских пленников, от древних лет заведенных тамо".
Борьбу Руси за Поволжье Лызлов вновь и вновь связывает
Смелые действия русского отряда под командованием князя П. С. Серебряного сорвали замыслы врагов, и, по мнению автора, именно "от онаго времени отречеся султан Турецкий в пустыни те, Астраханския поля, воинства посылати".
Подводя итог восточной политике Ивана Грозного, Лызлов констатирует, что в этот период были не только покорены селения по Волге до Каспийского моря, но и татарские орды по Яику, Каме и само Сибирское ханство.
Но историю покорения Кучумовой орды отрядами Ермака, овеянную легендами, песнями и сказаниями, Лызлов не осветил в своей книге, а ограничился лишь кратким резюме. Может быть, автор не нашел нужным включать этот материал из тех соображений, что политические задачи России в кон. XVII в. были ориентированы на борьбу с Крымом и Турцией и диктовали ему необходимость более подробно осветить исторические события, происходившие на юго-западе Европы, а не в далекой Сибири. Как бы там ни было, но это большой пробел в "Скифской истории".
Взаимоотношениям России с Крымским ханством А. И. Лызлов отводит в книге специальный раздел: "О Таврике Херсонской, иде же ныне Крымская Орда за Перекопом обретается". Как и предыдущие, он начинается с описания географического положения {369} Крыма. Лызлов не жалеет красок для воспроизведения картины благодатных природных условий Крыма: "Тамо трава в высоту, яко тростие морское, и мягка зело". О греческих городах, находившихся в устьях рек, ему напоминают оставшиеся развалины. Автор подчеркивает многоэтничный состав населения Крыма: задолго до татар там жили генуэзцы, греки, евреи, армяне 14.
Лызлов понимал паразитический характер экономики крымских татар: "Разбоем и граблением кормятся",- замечает он. В этой связи он уделяет особое внимание положению русских пленников: они выполняют самые тяжелые работы, их перепродают в далекие восточные страны.
Татары пришли в Крым, по утверждению Лызлова, в сер. XIII в., когда "все дикие поля от Волги до Днепра татарове обладаша". Однако при этом он замечает, что "сей тако, а ни инако писаша", имея в виду разноречивость источников по этому вопросу. По наблюдениям автора, причерноморские татары в отличие от крымских жили оседло и занимались земледелием.
Лызлов приводит много интересных сведений о быте крымцев, их вере и обычаях. Особое внимание автор уделяет изучению военного строя татар ("марсов танец"), так как это должно было иметь практическое значение для читателей "Скифской истории". Его интересуют и выносливость их лошадей, и способ переправы крымцев через водные преграды. Он отмечает силу наступления и слабость обороны у татар, предостерегает от хитростей и уловок воинов, которые иногда, притворившись мертвыми, пытаются "за собою неприятеля взять". По мнению автора, только внезапность нападения обеспечивала им успех.