Скифы пируют на закате

Ахманов Михаил Сергеевич

Глава 11

Земля, Петербург, 27 июля 2005 года

У пульта Решетки снова был Винтер. Почему-то он представлялся куратору высоким и сухопарым, с острым ястребиным лицом, похожим на Шерлока Холмса; иногда он рисовал в своем воображении тощую фигуру командора, застывшего под прицелом лучевых метателей. Или его пункт связи – в Варшаве, Киеве, Афинах, черт знает где – обходился без лазеров? В конце концов, все бывает: взбесятся проклятые штучки, плюнут огнем, и Система лишится ценного работника…

Мрачно ухмыльнувшись, куратор покосился на стволы лучеметов, что глядели ему в лоб, и набрал на клавишах:

«Группа агентов категории С расширена до девяти человек».

Почти

сразу же в блеклой голубизне экрана Решетки всплыл ответ:

«Принято».

«Повторно прошу санкционировать исследовательские работы с феноменом Д. Расширенный штат агентов позволяет приступить к его активному изучению».

«Отказано, – ответил Винтер. – Сомневаюсь, что это целесообразно».

Куратор чертыхнулся. Пальцы сами собой отбарабанили:

«Причина отказа?»

Такой же вопрос он задавал в прошлый раз, и ответ не заставил себя ждать:

«Не сообщается. Вы проявляете излишнюю настойчивость».

Разумеется, сомнения Винтера были ему понятны. Осторожнось, осторожность, и еще раз осторожность! Доктор работал на Систему не больше года, и до сих пор все шло хорошо, но кто знает, к чему привело бы вмешательство в его дела? Скажем, сохранит ли он свой поразительный дар, обвешанный проводами и детекторами ментоскопа? И что произойдет с людьми, посланными в фэнтриэл, если попытаться вскрыть защитное поле? Проникнуть в ту радужную дымку, которой Доктор окружал странников-сновидцев? К примеру, что случится, если ввести в нее датчик?

Риск был слишком велик. Пока что Доктор исправно трудился, разыскивая воображаемые клиентами миры, и даже если они и не являлись реальностью, в каждом десятом удавалось обнаружить нечто ценное и вполне вещественное – такое, как Решетка или Страж. Куратор это понимал; его раздражала не суть сказанного Винтером, а скорее безапелляционный тон приказа. Его ставили на место, словно мальчишку! Такого он не любил.

«Сообщаю свое мнение по данному вопросу. Мы действуем вслепую, используя способности Д и фантазии клиентов. Мы выжали эту линию досуха. Необходимо серьезное теоретическое исследование феномена».

Винтер был терпелив и выслушал его до конца. Затем экран мигнул, и на нем появилась фраза:

«Теории меня не интересуют, только факты. Надежные факты и новые находки».

В каком-то смысле он прав, подумал куратор; с точки зрения человека Запада, надежные факты всегда предпочтительнее самых мудрых теорий. В России же всегда было наоборот. Теоретически тут знали все: как править страной, как сровнять горы и осушить моря, как осчастливить всех и каждого, как повернуть реки вспять и вырастить цветы в пустыне. Знали, но не считались с реальными фактами, а потому и пришли к прозябанию и скудости.

Правда, к российской части Системы это не относилось. Система имела статус международного союза, для которого не жалели ни средств, ни людей, при всем том, что истинные ее цели были ведомы лишь двадцати-тридцати политикам. Без них, к сожалению, не удавалось обойтись, ибо политики ведали деньгами, а Всемирная Организация Разоружения поглощала поистине невероятные средства.

Этот официальный орган, «крыша» и дымовая завеса Системы, упоминался в прессе не иначе как ВДО, что являлось калькой с английской аббревиатуры «World Disarmament Organization», поскольку русская ВОР выглядела слишком одиозной. Однако, по мнению куратора, она лучше отвечала сути дела, ибо семьдесят процентов средств, щедро отпускаемых ВДО правительствами крупнейших держав и Комитетом по разоружению ООН, перекачивались в Систему. Чего стоил один лишь проект со «Спайерами» и десятками наземных пунктов связи! Считалось, что эта глобальная сеть предназначена для контроля за поверхностью планеты и поиска нелегальных ядерных арсеналов, но ее электронные очи гораздо чаще глядели в космический мрак, чем на голубую Землю.

Внезапно он обнаружил, что Решетка безмолвствует: видимо, Винтер ждал реакции на свою последнюю отповедь. Какой тут полагался ответ? Для человека военного – а в этом качестве куратор пребывал уже больше трех десятилетий – альтернатив не существовало. Его пальцы коснулись клавиатуры, набрав лишь одно слово:

«Слушаюсь».

«Продолжайте доклад», – передал Винтер. «Агент С.05, из недавно сформированной группы инструкторов, вероятно, обладает способностями дайнджера».

«Вероятно – или обладает?» – Как всегда, Винтер добивался четких формулировок.

«Обладает», – ответил куратор, с раздражением шевельнув бровями.

«Данные о нем? Только покороче».

«Двадцать восемь лет, бывший военнослужащий, Международные силы быстрого реагирования, отличная физическая подготовка, боевой опыт, высокий ай-кью, по образованию историк, – отбарабанил куратор; потом, после небольшой паузы, добавил: – Надежен, инициативен, смел. Любопытен, но умеет это скрывать».

«Любопытство не порок, – мелькнуло у него в голове. – Главное – не демонстрировать его всем и каждому». Ему вспомнилось, каким взглядом эс-ноль-пятый пожирал фотографии древних руин, обнаруженных в Эгонде, в двадцать седьмом фэнтриэле, – тех самых развалин, где Сингапуру удалось разыскать Решетку. Да, глазастый парень этот Скиф! У такого муха меж пальцев не проскочит! Только что полезного найдет он в примитивном мире, где звенят мечи и скачут полуголые разбойные девицы? В реальности, где нет транспорта быстрей коня? Где зажигалка – чудо, компас – магия, а гранаты и «шершень» – не иначе как Божья кара?

Тут куратору припомнилось, что у путников Амм Хаммата, официально зарегистрированного как сто семнадцатый фэнтриэл, нет уже ни гранат, ни огнестрельного оружия. Скиф, конечно, крепкий парень, но вряд ли он доволочет до берега и клиента, и свой мешок… Да еще в бурю… Ну, что ж, поделом финансисту! Что хотел, то и получил! А пускать его с автоматом в седую древность нельзя, никак нельзя… Хоть и примитивный мир, да неизвестно, на что может сгодиться, а потому лучше там не светить…

Подумав об этом, он ощутил привычное раздражение – из-за нелепых фантазий последнего клиента, нынешнего подопечного эс-ноль-пятого, из-за жутковатых пророчеств «слухачей», загадочной истории с троицей зомби и странных недомолвок Марка Догала, верного партнера и компаньона. Ну, о зомби и Догале еще предстояло доложить, а вот что касается запросов торгового князя… Его неизменно тянуло в странные края – то в архаические миры, где царили матриархат и колдовство, то в места, населенные кровожадными ведьмами, охочими до телесных утех, то в реальность крылатых гипнофедингов. Он, вне всяких сомнений, обладал удивительной фантазией, и странствия, совершенные им с Сентябрем и Самураем, принесли кое-что ценное, кроме ссадин, синяков и довольно опасных эскапад, к коим куратор относился весьма неодобрительно. Временами ему казалось, что с этим княжьим отродьем возиться не стоит, что во всех воображаемых им мирах смысла не больше, чем в луковой шелухе, однако новые находки опровергали сей скепсис. Впрочем, тут он и поделать ничего не мог, ибо вопрос о выборе той или иной сновидческой реальности, даже самой необычной, был давно решен и не подлежал обсуждению: любые капризы перспективных клиентов полагалось выполнять беспрекословно. В конце концов, они лучше знали, что им нужно, и Система питалась крохами этого знания.

В голубизне экрана повисла очередная фраза. Сейчас Винтер интересовался тем, какое применение могут найти необычные таланты эс-ноль-пятого.

"Предполагаю привлечь к операции «Blank», – сообщил куратор.

«Что-нибудь нащупали?»

«Да».

«Настолько опасное, что требуется содействие дайнджера?»

Куратор хмыкнул и, тыкая толстым пальцем в клавиши, набрал:

«Береженого Бог бережет».

«Мудрая мысль, – констатировал Винтер. – А теперь сообщите подробности».