Скитальцы (цикл)
Шрифт:
— Книга! — наконец воскликнул я, подпрыгнув. — То есть я хотел сказать, что великой честью для меня было бы созерцание драгоценной книги, жемчужины вашей магической библиотеки, чья слава идёт далеко за…
Купчиха таинственно улыбнулась, почёсывая Кошмара за ухом:
— О, все хотят её видеть… Все о ней знают, все благоговеют пред ней, но видеть её — о, это не всем доступно…
— Продолжая странствия, — сказал я быстро, — я мог бы нести славу о ней так далеко, как позволили бы крепкие колёса моей кареты.
Купчиха
— Позови Руви, — распорядилась купчиха.
Через минуту явился Руви — смазливый тип в дорогой ливрее.
— Позови Куни, — сказала ему хозяйка.
Ещё через минуту пришёл и Куни — седой старичок в чёрном балахоне.
— Принеси ЕЁ, — велела шёпотом купчиха.
Старичок поклонился, сложив руки на груди, и вышел, пятясь. Мы ждали, затаив дыхание; наконец, Куни вернулся, с превеликой торжественностью неся перед собой нечто, завёрнутое в чёрный бархат. Свёрток водружён был на стол, купчиха проводила старика взглядом, а затем приказала Ларту:
— Ты, голубчик, отойди и стань вон там, под стенкой. Нечего тебе смотреть сюда, ни к чему…
Я взвился:
— Видите ли, миледи, я сейчас учу его некоторым простым вещам, и ему было бы полезно глянуть… Так, одним глазом.
Купчиха скептически поджала губы. Ларт шагнул вперёд, не сводя глаз со свёртка. Исполненная значительности, дама развернула бархатку. Под её руками тускло блеснула золотая надпись на переплёте.
— Обратите внимание! — похвалилась купчиха. — Это настоящее золото!
— Можно взглянуть? — спросил я, волнуясь.
Книга пахла плесенью, некоторые страницы слиплись, некоторые истлели. Я листал её дрожащими руками, а Ларт тяжело дышал у меня над ухом:
— Дальше… Дальше… Вернись назад…
Текст был написан рунами и мне непонятен, кое-где встречались картинки — ох и жуткие картинки, надо сказать! Странные твари, разрезанные пополам и нарисованные как бы изнутри… Потом чертежи, изломанные линии, и снова знаки, значки, рисунки…
— Дальше… — дышал на ухо Ларт.
Но тут купчиха соскучилась и потянула книгу к себе:
— Обратите внимание, господин Дамир, здесь есть одно забавное место…
Она оттолкнула мои руки, послюнила пальцы и принялась листать в обратном порядке:
— Здесь… Вот… Смотрите!
Страница, на которую она указывала, была написана не рунами, а обыкновенными крупными буквами, даже немножко школьными. Водя пальцами, купчиха принялась прилежно вычитывать по слогам:
— …И тог-да она вой-дёт, и нас-танет вре-мя… Тут не понятно, чего… В откры-тую дверь вой-дёт… Тут непонятно, кто-то войдёт… И при-рав… пре… а, Привратник!
Она обрадовалась, разобрав трудное слово.
— И при-вратник откро-ет… И вода за-густе-ет, как… чёр-ная
Ларт слушал, подавшись вперёд, я сглатывал и облизывал губы. Купчиха упивалась производимым впечатлением:
— Живу-щие… Пут-ник на зеле-ной рав-нине обре… а, обречён! Но маги — рыдай-те, вопия… вопияйте, кажется. Ваш жре-бий ужас-нее, чем… Не разобрать. Заки-пит над голо-вой… Не разобрать. И втянет во чре-во сво-ё…
— Огонь, загляни мне в глаза… — сказал я неожиданно для себя.
Они оба посмотрели на меня — купчиха и Ларт. После паузы купчиха сказала:
— Вот-вот… Что-то похожее… Забавно, правда?
В этот момент Ларт стремительно выхватил у неё книгу и впился в неё глазами. Ему на руку было то, что купчиха обалдела от такой наглости и временно лишилась дара речи. Легиар читал, уткнувшись в покрытые разводами страницы, а купчиха молча выдирала у него своё сокровище, походя уронив на пол Кошмара. Ларт был сильнее — преимущество в этом поединке было явно на его стороне.
Купчиха неузнаваемо преобразилась в этой борьбе — чопорная колдунья исчезла, а на место её явилась разъярённая базарная баба:
— Отдай, мерзавец! — завопила она, обретя, наконец, утерянный дар речи. — Хамло, тараканья пожива, лакейская морда! Эй! Эй!
Она потянулась за колокольчиком, но Ларт уже оставил книгу и, как ни в чём не бывало, встал у меня за спиной.
Купчиха подбоченилась, похожая на распухшую дождём грозовую тучу, и голосом, не обещавшим ничего хорошего, процедила:
— Или высечь негодяя тут же, при мне, или… — она зашипела, как котёл пара, и шипение это сулило неслыханные беды.
— Я высеку! — воскликнул я со слезами в голосе. — Клянусь небом, высеку! Как только прибудем в мой родовой замок…
Дама никак не могла успокоиться, и тут мне пришла в голову неожиданная мысль:
— А хотите, я его вообще… повешу? — спросил я с воодушевлением.
Наверно, Ларт как-то особенно отреагировал на это блестящее предложение, потому что купчиха быстро взглянула на него и вдруг смягчилась:
— Ничего, — сказала она примирительно, — порки, пожалуй, достаточно.
Ларт, очевидно, вздохнул с облегчением.
Купчиха успокоилась и, обретя душевное равновесие, снова взялась за книгу:
— Обратите внимание, здесь особенно красивый шрифт… И красные чернила!
И она принялась старательно, как ученица, складывать буквы в трудно произносимые сочетания.
Ларт вдруг больно впился мне в плечо. Потом кинулся вперёд и положил руку на текст. Купчиха выпучила глаза.
— ЭТО нельзя читать вслух, — сказал Ларт вкрадчиво. — ЭТО вам вообще нельзя читать!