Сколько стоит любовь
Шрифт:
– Твоя матушка на сей раз высказала желание присоединиться ко мне, - сообщила Бену.
Он приподнял брови, хмыкнув еле слышно:
– Жаль, что она не изъявила его, когда ты отправилась к Фрейзерам совершенно одна.
– Я тебя слышу! – напомнила супругу.
– Вот и замечательно, - он явно не был опечален своей дерзостью.
– Если не желаешь, чтобы я водила знакомство с Фрейзерами, то будь любезен озвучь весомую причину. Иначе я считаю твое недовольство просто проявлением ревности, - выпалила решительно, и сама
– Что? – он удивленно моргнул и на какое-то время с надменного лица спала маска безразличия.
Мы посмотрели друг на друга, прежде, чем муж сипло добавил:
– Ты полагаешь, я ревную?
– Да. Я думала над твоими словами едва ли не целую ночь и пришла к такому выводу, - продолжила с легкой улыбкой.
Я и в самом деле плохо спала ночью. Мало того, что с вечера резко испортилась погода и всю ночь дул непрерывный ледяной ветер, а океан шумел так, что казалось, я лежу не за стенами замка, а сижу у кромки берега. Так еще и бессонница одолела.
Я то и дело вспоминала Бенедикта и наш разговор. Но о ревности подумала лишь сейчас.
Не в моих привычках было говорить не подумав, но рядом с Беном порой теряла привычную выдержку и вот результат!
– Я? – его брови, темные, как смоль, приподнялись в удивлении. – Я – ревную?
– Иного объяснения твоему поведению у меня пока нет, - пожала плечами.
– Глупости какие, - он резко отвернулся и, бросив взгляд на мое отражение в зеркале, вышел из спальни более не сказав ни слова.
Я же, проводив его взглядом, вдруг осознала, что, возможно, оказалась права. Иначе, к чему быть такой реакции?
Пожав плечами, тоже заглянула в зеркало. Мне понравилось, как сидит на волосах бархатная шляпка. Ее цвет был точно в цвет платья. А синий мне несказанно шел, как и другие насыщенные цвета, не те, блеклые, в которые меня наряжала матушка.
В дверях столкнулась с горничной, которая, сделав поспешный книксен, произнесла:
– Леди Кэшем, госпожа герцогиня сказала, что будет ждать вас внизу в холле.
– Да. Я уже иду, - ответила девушке и поспешила к лестнице.
К тому моменту, когда я спустилась вниз, Бенедикта уже и след простыл. Куда он направился, я не знала. Не спросила, а он сам не сказал, занятый другими проблемами.
– О, Аврора, милая, вы уже ждете! – леди Вайолет появилась на вершине лестницы и улыбаясь мне.
Дождавшись, когда женщина спуститься, я улыбнулась и позволила лакею набросить на свои плечи теплую накидку.
– Погода слишком резко сменила милость на гнев, - произнесла герцогиня, когда мы вышли наружу.
Ветер поутих, но порой его порывы, налетавшие так неожиданно и резко, обдавали нас поистине ледяным дыханием, словно сама зима притаилась на утесе и жалила холодом, прогоняя осень прочь.
– Вы уверены, что стоит ехать? – подняв голову, леди Вайолет увидела сгущавшиеся тучи, предвещавшие дождь.
– Я уже отправила письмо к Престонам и получила ответ. Нас ждут, - ответила женщине. – К тому же мы будем в экипаже. Я распорядилась, чтобы нам положили горячий камень, а вознице дали теплый кафтан и шляпу.
– Хорошо, - согласилась леди Вайолет. – Мне, признаться, тоже скучно сидеть в доме второй день подряд. И к океану не спуститься. Шторм просто ужасающий!
Она повернула голову и я, проследив за ее взглядом, увидела океан, почти белый, от длинных волн, увенчанных пенными гребнями.
– Еще и мужчины нас оставили, - посетовала женщина, когда мы принялись забираться в теплый салон экипажа, где на полу лежали магические горячие камни – вещь незаменимая зимой в долгой дороге.
Камни собирали тепло, которое могли отдавать достаточно долго и вполне прогревали небольшое помещение, такое как салон кареты.
Чтобы нагреть их, приходилось несколько часов держать камень в огне. Но он после не обжигал руки, спасибо магам – умельцам.
– У мужчин свои дела, а у Престонов, если мне не изменяет память, отличная кухарка, которая печет самые вкусные пироги в северном графстве, -улыбнулась женщина, когда я велела кучеру трогать с места.
Провожавший нас лакей захлопнул дверцу экипажа, и мы тронулись с места.
Дорога вела мимо замка Фрейзеров, который вскоре остался в стороне, когда мы углубились дальше, прочь от берега и скал. Некоторое время ехали через редкий лес, деревья в котором были невысокие и кривые – результат воздействия ветра, - а затем впереди показалась пустошь, а вскоре океан исчез из виду, и дорога стала прямой и ровной.
Имение Престонов достигли лишь спустя час пути. Несмотря на испортившуюся погоду и снова поднявшийся ветер, пожилая пара вышла нас встречать. Но на ветру мы стояли недолго. Уже скоро вошли в дом, где было тепло и уютно, и супруги пригласили нас в гостиную, выдержанную в теплых тонах, где нам подали чай.
Визит не затянулся. Когда за окном пошел дождь, я и леди Вайолет заторопились домой. Дождь мог размыть дорогу и не хотелось бы увязнуть в пути к Штормовому пределу.
– Но вы же еще приедете? – спросил лорд Дуглас, провожая нас до дверец экипажа.
Его супруга, по нашей с герцогиней настойчивой просьбе, осталась в доме.
– Конечно! – кивнула я.
– Мы еще не показали вам дом. А у нас есть, что посмотреть! – пообещал Престон, когда мы, забравшись в салон, с каким-то облегчением прижались к теплым камням, еще дарившим тепло.
Свистнул хлыст и лошади потянули карету через ветер и дождь, а лорд Престон заторопился домой вместе с лакеем, державшим над мужчиной темный зонт.
– Вот, что меня всегда удручало в этих местах, так это резкая смена погоды, - сказала леди Вайолет, глядя в окно. – Говорят, что тому виной близость к океану, но я не уверена. Просто это север страны. Полагаю, в столице еще стоит теплая осень.