Сколько стоит любовь?
Шрифт:
Деньги от сдачи дома идут на счет мистера Мартина, и тот живет на них. Мало того, он понятия не имел, как преступник использует его имя.
– Итак, мы по-прежнему не знаем, кто главный мошенник.
– Известно только, что он дьявольски умный негодяй, – сообщил Барнаби. – У нас со Стоуксом было много времени, чтобы продумать варианты развития событий. Как только мы поняли, что за шутку сыграл с нами мистер Икс и как прекрасно все организовал, более-менее обезопасив себя от главных представителей преступного
Диллон бесстрастно кивнул:
– Верно. Но вполне вероятно, что ни удара, ни мести не последует. Не могу же я всю свою жизнь оглядываться в ожидании неприятностей. Мистер Икс понес большие финансовые потери и, вполне вероятно, уже покинул страну.
– Так-то оно так, однако… Что-то мне не по себе. Слишком много предосторожностей, чтобы остаться неузнанным. Не может он по случайности оказаться одним из нас? Членом общества?
– Габриэль продолжает искать, но до вчерашнего дня не нашел ни улик, ни зацепок.
– Ничего не скажешь, мистер Икс – мастер заметать следы. Кто знает, вдруг он окажется членом твоего клуба или приедет на тот бал, который ты посетишь. Полагаю, ты вряд ли собираешься вернуться в Ньюмаркет?
– Совершенно верно.
– Я так и сказал Стоуксу, – вздохнул Барнаби, – но он, как и я, уверен, что мистер Икс не простит тебе своего поражения, даже если потом удерет за океан. Скорее всего он намеревается сначала убить тебя.
Диллон невольно улыбнулся:
– Пытаешься испугать меня?
– Да. Получается?
– Не так, как ты воображал, но… у меня родилась идея. Поскольку вы оба так убеждены, что мистер Икс не оставит меня в покое, разве это не означает, что у нас появилась, вероятно, последняя возможность добраться до него?
– Хочешь сказать, ловля на живца? С использованием тебя в качестве приманки?
Диллон вскинул брови.
– Но если я единственная приманка, на которую он попадется… почему бы нет?
Он заехал за Прис в одиннадцать, заставил надеть накидку и повез в выбранное им место.
Они вошли в дверь. Когда он повел ее по нефу, она огляделась и недоуменно прошептала:
– Почему мы здесь?
Вокруг них вздымалась громада собора Святого Павла.
– Потому что, – прошептал он, беря ее под руку, – я хотел побыть там, где мы останемся одни и ничто нас не отвлечет. Нам нужно поговорить.
Она собиралась запротестовать, но потом передумала и заинтересованно огляделась.
– Где именно?
Он и это спланировал.
– Сюда.
День был прохладным, облака низко нависли над землей, обещая дождь. По собору бродили зеваки, изучая надгробные таблички и памятники. Но он проводил Прис в самый конец, в боковую часовню, откуда узкая дверь вела во двор.
Узкий, замкнутый стенами квадрат когда-то снабжал травами лечебницу, примыкавшую к собору. Теперь же это было просто спокойное место для размышлений.
Он подвел ее к серой каменной скамейке, утонувшей в кустах тимьяна. Прис подобрала юбки и уселась. Немного поколебавшись, он сел рядом.
– Не уверен, как начать, потому что никогда раньше не делал этого. Но не думаю, что стоит вставать на одно колено.
– Не стоит, – выдохнула она.
– В этом случае…
Он взял ее руку, осторожно стянул перчатку, положил на ее колени и сжал пальцы.
Но прежде чем заговорить, оглядел древние стены, такие же старые, как время.
– Мы не похожи на другие пары, ты и я. Я понял это в тот момент, когда увидел тебя на крыльце клуба. Ты так отличалась от других женщин, которых я знал, которых когда-либо встречал. Ты видела меня настоящего. В точности как я видел тебя. Тогда я сразу все понял. И ты тоже. Но мы оба не пожелали это признать и потому… хитрили. – Слегка усмехнувшись, он крепче сжал ее руку. – Ты хитрила больше меня, но произошло недоразумение. Ты неверно истолковала мотивы моего предложения, а я сделал ошибку, попросив тебя стать моей женой сразу после того, как узнал твое настоящее имя. Я сразу понял, что ты меня любишь, но вмешательство судьбы означало, что ты не уверена в моих чувствах. С тех пор я успел рассказать тебе об истинных причинах, но всего не открыл. Объяснил, что я испытываю к тебе, но не признался, почему ты… для меня бесценна.
Не отводя глаз от его профиля, Прис тихо спросила:
– Разве это не подразумевается само собой?
Диллон упрямо покачал головой:
– Больше никаких уверток. Правда такова: если бы я в тот день не встретил тебя на крыльце «Жокей-клуба», вряд ли пришел бы к такому решению. Серьезно сомневаюсь, что вообще женился бы. Не потому что не хотел. Просто женитьба на женщине, которая не видела меня по-настоящему, не могла достучаться до моей души, никогда не узнала бы меня, стала бы…
– Чем-то вроде тюрьмы. Диллон кивнул:
– Да. Ты это понимаешь, как очень-очень немногие люди. Он по-прежнему слегка улыбался. Но в глазах светилась искренность.
– Сказать по правде, ты моя спасительница. Если примешь мою руку и станешь моей женой, значит, освободишь меня, заменив перспективу этой тюрьмы шансом жить той жизнью, которую я выбрал бы сам. А я избрал бы жизнь с тобой. Сделать Хиллгейт-Энд твоим домом, иметь от тебя детей, состариться с тобой – все, о чем я мечтаю. – Он немного помолчал, прежде чем припасть губами к ее руке. – Ты станешь моей женой, Прис? Станешь моей спасительницей и будешь навсегда моей богиней?