Сколько стоит твоя смерть
Шрифт:
Я с удовольствием воспользовалась приглашением и протянула руки к огню. Афу уселся рядом, скрестив ноги по-турецки и не сводя с меня блестящих черных глаз. Все происходящее казалось нереальным, и, возможно, именно поэтому я больше не испытывала страха. Так как Афу молчал, я решила заговорить первой:
– Так, значит, вы и есть те самые террористы… Простите, я могу так вас называть?
– Да ради Аллаха – нас все так зовут! – развел руками командир. – Сами мы зовем себя партизанами, но нам плевать, как нас называют белые люди, потому что правда на нашей стороне. Мы боремся против ваших порядков и вашей лицемерной религии. Вы приносите на нашу землю чуждые народу ценности,
Я мало что знала о Мадагаскаре помимо того, что прочла в брошюре, но сейчас почувствовала, что следовало бы быть более подкованной. Черт, я ведь понятия не имею даже, кто правит на Мадагаскаре – премьер-министр или президент? Существуют ли партии и какая находится у власти? И еще я понимала, что, скорее всего, Афу не во всем не прав. Горит Ближний Восток, неспокойно даже на наших собственных границах, и ответственность за все это несут именно белые люди. Жадные белые люди, для которых не существует моральных запретов, которые не считают чужих загубленных жизней и готовы жертвовать целыми народами ради собственных корыстных целей. Нас пугают террористами разных мастей, взрывают станции метро и вокзалы, но нам не позволяют задуматься над тем, отчего это происходит. Я ни в коем случае не оправдываю подобных действий, однако необходимо признать, что лишь некоторые «террористы» занимаются своим делом только потому, что не умеют и не желают заниматься ничем другим. Большинство ведомы определенными идеями и собственными представлениями о том, каким должно быть справедливое мироустройство. И Афу – один из них. А я, видимо, представляю для него все то, что он и подобные ему ненавидят. Тем не менее отвечать за правительство Мадагаскара и трансконтинентальные корпорации, набивающие карманы за счет более бедных и менее технологически развитых стран, как-то не хотелось, поэтому я ответила на гневную тираду командира Fifanampiana.
– По-моему, господин Афу, вы преувеличиваете мое влияние на мировой капитал! – Я тут же пожалела о своих словах.
Однако, вопреки моим ожиданиям, он не рассердился и спокойно произнес:
– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. А нынче из-за твоего приезда нам вовсе нет покоя!
– Но что я сделала?!
– Ты подняла на уши русское посольство, а они дали пинка местной полиции, и те возобновили притухшую было «антитеррористическую операцию»! Нас гоняют с западного побережья на восточное, не давая передышки, и все по твоей вине!
– Мне нет никакого дела до вашей борьбы! Вернее, кто я такая, чтобы вмешиваться? Меня интересует только смерть Ивана Баландина, и все…
– Вот именно! – перебил он. – Кто тебе этот Иван Баландин, что ты так его защищаешь?
– Он мой бывший муж.
– Бывший? И кто же кого бросил?
– Я его, но какое это имеет значение?
– То есть ты его бросила, а теперь примчалась на край света выяснить обстоятельства его гибели?
– Да.
– Нет, странная ты женщина! – ухмыльнулся Афу без злобы. – Все СМИ кричат про Баландина, а мы понятия не имеем, о ком речь!
– В самом деле?
Это относилось и к новости о СМИ, и к тому, что Афу, похоже, действительно не знает, кто такой Иван. И это при том, что в полиции меня однозначно заверили: в его гибели
– Ну, теперь-то мы знаем, что он был русским врачом и что кто-то его грохнул, но никому и дела нет, что эта смерть не на нашей совести! Правительство привыкло все валить на нас; им так удобно, потому что не надо ни за что отвечать.
– Я знаю, что наше посольство и полиция обвиняют вас, – кивнула я. – До недавнего времени и я в этом не сомневалась.
– Вот как? – удивился Афу, придвигаясь ближе. Его темнокожее лицо в свете костра выглядело красным, как у дьявола. – То есть теперь ты вдруг засомневалась: даже после того, как мы выкрали тебя из отеля?
– Да.
– И почему же?
– Потому что у меня появились сведения о том, что Ивана убили не местные.
– И откуда же у тебя такие сведения?
– Вы же понимаете, я не могу раскрыть свой источник: это может быть для него опасно. Похоже, правительству и впрямь невыгодно, чтобы правда выплыла наружу. Как я уже говорила, мне нет дела до вашей борьбы, но меня интересует правда о моем бывшем муже.
– Почему ты так о нем печешься? – спросил Афу. – Вы же расстались!
– Иван был хорошим, честным и бескорыстным человеком, каких мало, и ему, в отличие от большинства, было дело до всех, кто нуждается в помощи. Когда несчастье произошло с ним, никого не оказалось рядом, чтобы помочь. Мне сказали, что Ивана подозревают в торговле наркотическими препаратами, а я не могу позволить, чтобы его имя смешивали с грязью! И уж точно я не собиралась вам вредить, пытаясь выяснить обстоятельства его гибели – извините, если внесла свой вклад в ваши проблемы, я этого не хотела!
Афу молчал, неподвижным взглядом глядя на огонь. Казалось, он тщательно обдумывал мои слова.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я тебе верю. Ты сказала, что знаешь, что твоего мужа убили не мы, а другие. Ты в курсе, за что?
Я покачала головой:
– Пытаюсь выяснить, но такое впечатление, что, в какую бы сторону я ни пошла, везде упираюсь в стену!
– Твой бывший ведь был врачом, верно? Я сказал, что европейцы принесли на Мадагаскар много бед, в том числе болезни, о которых раньше здесь никто не знал. Возможно, гибель твоего мужа связана с этим?
– Я на днях побывала в деревне, где убили Ивана. Жители там умирают от какой-то заразы. Иван этим занимался, но, видимо, не успел завершить начатое. Поначалу мне казалось, что это может быть яд, попавший в пищу или воду, но теперь становится ясно, что Иван был прав и мы имеем дело с вирусом или микробом.
– Такое возможно, – кивнул Афу. – Ты знаешь, что десять лет назад здесь случилась эпидемия?
– В самом деле?
– Тогда на западном побережье Мадагаскара умерло много народу. Никто не знал, откуда пришла болезнь, но эпидемия вскоре закончилась.
– Почему этот случай не получил широкой известности?
– Думаю, только потому, что во время эпидемии не умер ни один белый человек.
– Неужели?! – поразилась я. – Мадагаскар – центр мирового экотуризма, и тут полно белых!
– В том-то и вопрос: почему умирали только местные?
Я задумалась. В самом деле, не бывает, чтобы вирус убивал один вид, не нанося вреда другому. То есть, конечно, есть люди с более сильным иммунитетом или с какими-то индивидуальными особенностями, которые либо способствуют развитию болезни, либо препятствуют ему, однако о том, чтобы какая-то категория людей, по национальному или расовому признаку, страдала от заболевания, а другие – нет, я не слышала.