Шрифт:
То, что ребёнок родился в день юбилея Председателя научно-экономического совета при Совете Министров СССР, Засядько Александра Фёдоровича, в семье Тимофеевых восприняли за добрый знак. Имени тоже придавалось большое значение: назови человека сто раз свиньёй, на сто первый – захрюкает.
Несмотря на щедрый подарок родителей в виде звучного имени, удачную дату рождения и популярное направление исследований в виде генной инженерии, младший научный сотрудник Института общей генетики, Гений Кузьмич Тимофеев, звёзд с неба не хватал. Получил к концу жизни только повышение в виде отъёма от названия должности прилагательного «младший». Великий передел социалистической собственности тоже ничем не наделил. То ли у самого учёного с генами было не всё в порядке, то ли от пристрастия к зелёному змию, ушёл из жизни Гений Кузьмич рано, далеко не дотянув до пенсионного возраста. По известному принципу, природа выдала
Хорошим человеком Мендель не только себя чувствовал, он им был, поэтому не мог отказать в просьбе своей старой учительнице, которая внезапно позвонила своему ученику два дня назад. Дарья Лориэриковна, женщина солидных лет, ещё при Брежневе работавшая в Главной Санитарно-гигиенической лаборатории Москвы, а потом преподававшая в сечиновском институте эпидемиологию. Отечественные вузы, как отлаженные конвейеры, стабильно пополняют научный мир молодыми дарованиями, которым нужно кормить их молодые семьи. Подпираемый поршнем молодой активной молодёжи столб занятости выталкивает заслуженных работников в мир счастливой беззаботной пенсии. Но не той породы была профессор Гольдберг, чтобы всю свою всё ещё неиссякаемую энергию бросить на борьбу за дачный урожай. Огромный багаж знаний пригодился в одном из элитных медицинских центров, которые, как прыщи у человека с пониженным иммунитетом, повыскакивали на теле столицы.
– Здравствуйте, Мендель, – голос в трубке разбудил в груди приятно щекочущее воспоминание студенческой юности, – не забыли старушку?
Это кокетство было небольшой слабостью, попыткой тихо выкрикнуть о своём одиночестве. На самом деле Дарья Лориэриковна регулярно получала от любимого студента открытки с Восьмым марта и Новым годом. Настоящие, бумажные, по почте! А в день её рождения Мендель старался подгадать командировки так, чтобы прилететь в Москву и поздравить лично.
– Что Вы, Дарья Лориэриковна! Я могу огорчить любимую наставницу только своей болезнью, а я здоров. Как Вы себя чувствуете?
– Не смешите меня, Мендик, я пользуюсь очень платными услугами нашего буржуйского предприятия вполне бесплатно. В моём распоряжении достижения медицины настолько передовые, что их даже ещё не изобрели. Если совсем умру, мне что-нибудь имплантируют и выпустят работать, чтобы не беспокоиться о больничном и погребении. Кстати о болезнях. В наш центр обратилось уже несколько пациентов с вирусным заболеванием. На первый взгляд, обычный аш один эн два, но симптоматика напоминает аш семь эн девять, а по патогенности даже, на тип Б вытягивает. Похоже, новый вирус. Я воспользовалась хорошими людьми и отправила тебе спецпочтой образцы. Пока эпидемии нет, можешь уже работать над вакциной. Когда получишь Государственную премию, угости старушку чаем.
– Какая Вы старушка, Дарья Лориэриковна?! Вы – Великий учёный!
– Слава Богу, дожила до возраста, когда лучшим комплиментом становится «Великий учёный»!
– Между пациентами связь какая-нибудь прослеживается? – попытался перевести тему Тимофеев.
– В том то и дело! – обрадовалась Дарья Лориэриковна. Видно, этот козырь она держала «на сладкое. – Они, пациенты, в Африке побывали. По работе или туристами, но посещали континент. Прямо носорожий грипп какой-то.
– А в свой институт не пробовали передавать?
– Кому?! Вот этим: «Алиса, перечисли мне постулаты Коха»? Чтоб я этих выскочек так забыла, как я их помню!
В перспективу получения Нобелевской премии, да и в открытие ранее неизвестного вируса, Мендель Гениевич не верил. В крайнем случае – новый штамм. Однако будучи педантом и перфекционистом, Тимофеев решил присланные образцы зарегистрировать, внести в план работы лаборатории как внеплановые.
Пока эпидемий не объявляли, и один из боксов лаборатории простаивал. Мендель надел противохимический костюм, респиратор и очки, разложил на столе материалы. Анализы решил проводить самостоятельно, чтобы, в случае чего, не позорить старую учительницу. Сначала исследовал пробу под микроскопом. Это действительно был родственник вируса гриппа. Посеяв образцы в биоматериал, для чистоты эксперимента ввёл разведённую субстанцию нескольким мышам. Хотя материала было катастрофически мало для полноценных исследований, контрольный образец был спрятан в сейф-холодильник.
К московским образцам удалось вернуться только через день. Результаты, мягко говоря, не обрадовали, но были ожидаемы: в большинстве посевов было пусто, в одном только развились бактерии, скорее всего попавшие туда при неправильном хранении. В крови мышей тоже не обнаружилось никаких патологий. С образцами в человеческой ткани было ещё грустнее: три из пяти прекратили свою жизнедеятельность, в остальных вирус не появился, но жизненные процессы как-то замедлились. Нужно будет пожаловаться, что прислали просроченные материалы из морга. Неприятно было признавать, но Дарья Лориэриковна ошиблась. Оставалось только отправить все рабочие субстанции на утилизацию, а мышей вернуть к их сородичам. Как назло, замок контейнера заедал, а новый в морге точно подменят. Справившись с непослушным механизмом, Тимофеев поднял трубку:
– Сергей Владимирович, пришли кого-нибудь забрать отходы в крематорий, я на столе оставлю. Добро. Нет, на субботник не иду, спецзадание.
В столовой за столик подсел Игорь. Если вы думаете, что научные работники занимаются исключительно научной работой, то глубоко заблуждаетесь. Большую часть рабочего времени занимает бизнес-планирование, рассмотрение предложений поставщиков оборудования для тендера на закупку. При этом приходится заносить данные в новые электронные системы документооборота. Как будто учёных пытаются превратить в эффективных менеджеров. Но к решению сложных задач мозг учёного привычен. Мендель Гениевич нашёл выход: взял на должность младшего научного сотрудника настоящего эффективного менеджера. Игорь не только как рыба в воде чувствовал себя в процессах закупок, планирования и отчётов, но и обладал исключительной харизмой, а может – либидо, от которых таяли все женщины института, поэтому вопросы в бухгалтерии и других непрофильных отделах решались легко и быстро. Работу Игорь выполнял хорошо, если не забывал. На этот случай в штате была Элла Владимировна, женщина недалёкая, но организованная. За глаза коллеги её называли «Напоминалка». Хотя при такой организации труда Тимофеев наукой занимался практически в одиночку, но хотя бы мог ею заниматься. С людьми Игорь общался простовато, балансируя на грани бестактности:
– Генич, можно я на субботник не пойду? Отпустите? Мне кой-чё прикупить на выходные надо, а после работы – пробки. И Ленку бы тоже, я её на дачу позвал. Чтобы не поздно.
– Ты не охренел?! – взорвался Тимофеев, но быстро взял себя в руки. – Вашим рабочим временем после обеда, Игорь Александрович, заведует заведующий хозяйством, у него и отпрашивайтесь. А Елена Эдуардовна будет занята в архиве.
Есть как-то сразу расхотелось. Мендель Гениевич поставил разнос с почти нетронутым обедом в окно грязной посуды и зашагал в лабораторию. Из-за объявленного администрацией субботника институт почти опустел, можно заняться делом, о котором в институте никто не догадывался. Учёный достал из шкафа небольшую картонную коробку. Внутри, по бережно постеленной сухой траве, ползали четыре крупных лесных слизня. Мендель внимательно их рассмотрел. У каждого было своё имя. Тимофеев знал, что брюхоногие – обоеполые, идя на поводу стереотипов, тех что поменьше назвал женскими именами, а более крупных – мужскими. Ричард, названный королевским именем за шикарную, почти чёрную мантию на спине, спокойно дремал в углу коробки. Зинаида лакомилась листом салата. Генриетта оседлала Виталия Алексеевича Голубева, который своим унизительным положением не оправдывал имя задиристого одноклассника Менделя Гениевича.
Тайной страстью учёного была генетика. Она захватывала возможностью строить из наимельчайших кирпичиков, слабо различимых даже при помощи самых мощных электронных микроскопов, строить существа по собственному замыслу. Замыслу Творца! Пойдя по стопам отца, Тимофеев-младший мечтал облагодетельствовать человечество великим даром. В отличие от Гения Кузьмича, работавшего над увеличением продолжительности жизни, сын увлёкся вопросом регенерации тканей. Этот процесс происходит в любом живом организме: клетки обновляются, раны заживают. Однако интенсивность регенерации у всех видов разная. Мендель Гениевич экспериментировал с моллюсками. До кольчатых червей, которые при полном разрыве образуют две самостоятельные особи, этому типу беспозвоночных далеко, но они эволюционно более продвинуты. Тимофеев мечтал поработать с осьминогами, прекрасными созданиями океана, но втихаря выкроить из бюджета баснословную сумму на аквариум с морской водой, а потом его прятать, было не реально. Брюхоногие, тоже неплохо. Они тоже могут отращивать повреждённые щупальца. Это те, которые: «Улитка, улитка, покажи рожки».
Конец ознакомительного фрагмента.