Скользящий по лезвию фондового рынка
Шрифт:
Новые агенты подписывались толпами.
– Они думают, что покупают работу, – говорил Генри радостно.
Одновременно он получал еще и пособие по безработице, заявив, что у него нет ни сбережений, ни существующего источника дохода. Поведение персонала в офисе по выдаче пособий забавляло его.
– Они зарабатывают всего 12.000 в год и думают, что они могут научить меня, как найти работу. – говорит он. Чтобы отвязаться от них, он разослал свою характеристику без сопроводительного письма в различные первоклассные финансовые организации,
Когда некоторые из них прислали ему формальные письма с отказами, он стал печально размахивать ими в офисе по выдаче пособий как "свидетельством", что он упорно ищет работу "в своей области". В конечном счете его стали загонять на курсы по переквалификации. В течение нескольких недель он уклонялся от них, притворяясь, будто ходит на интервью по поводу работы. Он стал посещать их только после того, как офис социального обеспечения пригрозил отказать ему в денежном пособии.
Генри рассказал Джону, что на курсах одни неудачники, и хвастался, что мог бы веревки вить из любого из них. Он наплел руководителю курсов душещипательную историю о себе, как об уволенном человеке из Сити, ищущем любую работу. Она проглотила это и сказала ему "держать голову выше и не терять надежды".
Генри пробовал убедить Джона открыть, как и он, свою брокерскую кредитную контору с упором на продажу агентств. Джон воспротивился. Он чувствовал, бизнес этот сомнителен, поскольку агентства почти никогда не срабатывали. Он предвидел, что это дело могло привести к проблемам с клиентами и расследованию, как это случилось с размещением акций "Скэйлстоун".
Сначала Генри, казалось, не беспокоился о риске, присущем его бизнесу, возможно, потому, что доходы были высоки. Однако его клиенты жаловались все больше и больше. Он решил сократить свои телефонные контакты, нанял женщину с хорошим голосом для разговора с теми, кто звонит в первый раз. Своим чистым молодым голосом она приглашала звонивших оставлять свои имена и адреса на автоответчике, чтобы компания могла выслать им подробности предложения по агентствам. Генри отвечал на звонки только тех, кто уже читал рекламную литературу.
Внезапно банк компании опротестовал фиктивные чеки, которыми сопровождались рекламные материалы Генри. Кто-то решил их проверить. Генри запаниковал и закрыл свой выгодный бизнес под предлогом вымышленных убытков, оставив неоплаченные счета за рекламу на значительную сумму.
Генри удрал в Лейк-дистрикт отдохнуть и расслабиться. Он сказал Джону, что пробовал убедить Салли-Энн сопровождать его, но она бросила трубку.
– Она, очевидно, сердится из-за убытков на акциях "Скэйлстоун", – рассмеялся он.
Через несколько месяцев Генри планировал повторно начать свое кредитное брокерское агентство под другим названием. На сей раз он собирался продавать франшизу и брать по 10.000 фунтов с каждого участника вместо 100.
– Это может обеспечить меня на всю жизнь, – сказал он. – Мы могли бы сделать это вместе, Джон. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?
Когда Джон немедленно отказался, он вышел из себя.
– У тебя не хватает храбрости. Поэтому ты никогда не сможешь снова делать большие деньги.
Джон вскоре нашел недалеко от дома работу замещающего учителя. У него стало меньше времени на разговоры с Генри. Но возвращение в классную комнату действовало на него удручающим образом, особенно после его честолюбивой карьеры на фондовом рынке. Как замещающий учитель, он стремился просто держать учеников занятыми, прежде всего тихими.
Приблизительно два дня в неделю, когда Джон не преподавал, он торговал акциями, не следуя какой-либо системе, а покупал ценные бумаги, следуя инстинкту, отточенному профессиональным опытом и обучением. Он брал главным образом акции FTSE-100 и Интернета, когда цена акций переживала чрезмерное падение, а потом продавал акции в тот же день или в один из ближайших дней, часто беря небольшую прибыль и безжалостно обрезая убытки. Он полагал, этот подход будет делать деньги, и так оно и получалось.
Нина по-прежнему встречалась с Джоном Теперь у нее было немного свободного времени из-за новой работы в инвестиционном банке. Она проводила много вечеров с клиентами, но, иногда удавалось, наслаждаться спокойным вечером с Джоном. Когда они были вместе и звонил Генри, она отказывалась говорить с ним. Джон старался беседовать с ним как можно короче.
– Держись подальше от Генри, Джон, – советовала Нина. – Добром он не кончит.
Как-то вечером Джону позвонила Салли-Энн. Он сообщил, что работает замещающим учителем. Она рассмеялась.
– Я знала, что ты вернешься к тому, с чего начал.
– Я также торгую акциями из дома. Скоро я снова буду работать в Сити.
– Тут уж как повезет, – подколола его Салли-Энн.
Джон почувствовал себя уязвленным. Ему тоже захотелось доставить ей неприятность.
– Мне поможет Нина. Теперь мы часто встречаемся.
Вскоре Джон пришел к выводу, что преподавательская деятельность отвлекает его как трейдера акциями от пристального слежения за рынками. Из-за этого терялись деньги. Он бросил эту работу и полностью перешел на торговлю акциями. Нина одобрила этот шаг. Она позванивала из банка, сообщая о необычных переоценках компаний аналитиками или важных рыночных новостях, услышанных ранее.
Джон почти забыл о фиаско с размещением акций "Скэйлстоун ойл энд гэз". Когда ему позвонил Барни Каллаган, он был ошеломлен. Он не вел никаких дел с этим самозваным финансовым консультантом и не ожидал когда-либо снова его услышать.
– Чем я могу помочь вам, Барни?
– Подумайте лучше, как вы можете помочь себе, – ответил Барни. – Я работаю в тесном сотрудничестве с комитетом кредиторов "Уайт инвестментс", занимаясь возвращением средств, инвестированных клиентами фирмы.