Скопированный
Шрифт:
– Недалеко от Группы А, но к западу от границы, - выдыхаю я.
– Я не знаю точные
координаты. Там работает женщина по имени София? Салли? Она укрывает людей,
пересекающих границу.
Я начал темнить, насколько это было возможно — даже изменил имя, - но я чувствовал
себя мразью. Я заслужил эту боль, я не достоин того, чтобы меня жалели. Сильвия приняла
нашу команду, когда мы бежали из Бурга. Она позаботилась о моей раненой ноге, перевязала
руку Клиппера.
скот на убой.
Копия меня делает запись в своей книжечке.
– Это было не так уж сложно, теперь тебе так не кажется?
Теперь я буду гореть в аду.
Я вернулся в камеру.
У меня на пальцах девять ногтей и один палец без оного. Он перебинтован, а бинт
заляпан кровью. Он светло-розового цвета ближе к кулаку, где Харви лезвием надрезал кожу и
черный там, где он орудовал плоскогубцами, сделав все хуже.
Я все еще не видел Блейна или Эмму. Я не знаю, способны ли они пережить подобные
допросы. У меня есть не особо обнадеживающее заявление от Копии меня, прежде чем он
запер меня: что сейчас были цветочки и что он ожидает лучших результатов в следующий раз, в
чем я усомнился.
Нервы грозят связать меня в узел. То небольшое количество еды, что дали мне, на вкус
как пепел, потому что мой рот настолько пересох. Вода, что я пью, бурлит в животе, как волны в
бушующем океане.
Было время, когда я думал, что ненавижу море. Оно заставляло меня чувствовать себя в
ловушке. Но теперь я в ловушке на острове в середине моря, действительно оставшийся без
всякой надежды. По крайней мере, на "Кэтрин" была иллюзия побега, возможность сбежать и
запутать следы.
Я провожу по шраму от ожога на моем левом предплечье, думая о Бри, которая
проводила по нему до этого. Я надеюсь, что она в порядке. Что с ними все в порядке.
В комнате совершенно тихо, и это оглушает.
Спустя несколько часов, я возвращаюсь в комнату для допросов, только на этот раз для
обследования. Я привязан к столу, а Харви осматривает меня с головы до ног, тыкая в меня
карандашом, прослеживая им шрамы на моем теле, прежде чем проворно перевернуть его в
пальцах, чтобы записать свои выводы.
Когда он движется по сморщенному шраму на моей груди, который я получил, когда
был ребенком, меня осеняет, как гром среди ясного неба. Харви — не Эмма — и это, вероятно,
причина из-за которой Долина Расселин была скомпрометирована. Копия сохраняет все
воспоминания своего исходника, а программирование заставляет ее игнорировать некоторые
детали. Франк хотел бы, чтобы Харви забыл, почему он помогал
он помогал нам. Но тогда почему он так долго тянул с бомбардировкой?
Комментарий Моей Копии возникает в моей голове: и не подумаешь, что у нас были
проблемы с приказами в декабре.
47
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Франк не выдернул Харви из одного мира и вставил его Копию в другой. Он воссоздавал
Харви, вернул его к работе, чтобы выполнять те же задачи, а также выразил надежду, что
программирование было достаточно грамотным, чтобы разобраться с остальным. Может быть,
теперь жизнь Харви рутинна: лаборатории, код, исследование - что ему потребовалось
несколько недель, чтобы освоиться под кожей его Копии. Возможно, он даже не
сопротивлялся, давая расположение штаб-квартиры, или, по крайней мере, его воспоминания
были настолько нейтрализованы, что воспоминания о месторасположении было временно
помутившимся. Это объясняет, почему шпионы-Копии, посланные в декабре по следам нашей
команды, по-прежнему пытались разнюхать расположение штаб-квартиры.
Если у Харви есть проблемы с адаптацией его Копии, может быть, его мысли могут быть
также вскрыты. Джексон помог нам, в конце концов. Взбирание на Стену в Бурге был слишком
личным, слишком тесно связанным с его детством в Декстерне, и это вызвало глюк в его
программе. Но Копия Эммы была версией Ген-5, и она присоединилась к нашей группе в ту же
ночь, когда Харви нас покинул. Если он был создан в последующие дни, вполне вероятно, что
он тоже пятая версия.
Любая надежда, за которую я цеплялся, разваливалась.
Харви делает пометку насчет моего шрама на груди, а затем переходит проверить шрам
от ожога на левом предплечье.
– Для чего это?
– спрашиваю я.
– Меры безопасности. Таким образом, когда мы закончим с тобой, наш будет
соответствовать тебе.
– Вы перенесете их на Копию? Воспроизведете каждый шрам?
Карандаш Харви скрипит на бумаге.
– А потом что? Отправите его обратно на мое место? Вот зачем вам нужна информация
от меня, для этого?
– Ты дал мне имя, чтобы сохранить палец, - говорит он тихо.
– Представь, что я получу в
обмен на жизнь твоего брата.
Я пытаюсь растянуть ремни на своих запястьях и лодыжках. Я мог бы выцарапать ему
глаза за эту угрозу.