Скорбь Белоснежки

Джейс Кэмерон

Белоснежка не ответила. Она казалась напуганной, словно что-то собиралось выпрыгнуть из воды и затянуть ее вниз. Она просто покачала головой: нет. Локи понял, что она не собирается ему отвечать.

— Если я подойду ближе, ты сможешь мне прошептать? — сказал Локи, тоже понизив голос.

Не подходи ближе. Это ловушка!

Локи мгновенно зажмурился, пока надоедливый голос не прошел. Белоснежка кивнула, сплетая руки вместе.

— Я подплыву, — сказал

он.

— Тебе не обязательно, — сказала она. — Ты можешь ходить по воде.

— О чем ты говоришь?

— Если ты сделаешь глубокий вдох, и не будешь думать о воде под собой, то сможешь пройти по ее поверхности как по земле, — сказала она. — Я все время так делаю.

— Ну, если ты так говоришь, — Локи решил попробовать, и он не возражал, если это не сработает, поскольку все равно собирался подплыть к ней.

Он открыл дверь Кадиллака и вытянул одну ступню. Дал ей прикоснуться к поверхности воды и притворился, что это земля. На удивление это сработало. Локи обнаружил, что стоит на чем-то слегка мягком и вязком, но достаточно жестком, чтобы он мог по этому ходить. Открывая глаза, он рассмеялся. Это было удивительно. Он стоял на воде, а затем пошел к лебединому каноэ Белоснежки.

— Это магия, — сказал он.

Белоснежка кивнула и приглашающе протянула руки. Внезапно поблизости квакнула лягушка. Локи остановился, где стоял.

— Что не так? — сказала она.

— Никаких лягушек, — пробормотал он. — Я ненавижу лягушек.

— Ты имеешь в виду, что боишься лягушек, — она прищурилась, почти смеясь над ним.

Заквакала другая лягушка, и ещё одна. Тонны их появились поблизости, счастливо прыгая по поверхности воды. Локи утратил свою сосредоточенность, и вязкая земля под ним снова превратилась в жидкость, и он стал тонуть. Пока он тонул, он видел, как Белоснежка смеялась над ним по ту сторону поверхности волнующейся воды, показывая пальцем, клыки обнажены, тысячи лягушек окружают ее.

— Локи. Локи. Локи, — промолвила она. Довольно странно, что он мог ее ясно слышать под водой. — Сколько раз можно обдурить человека? Не удивительно, что тебя изгнали.

Колеблющиеся растения, как щупальца осьминога, ползали по его ногам и рукам, затягивая глубже. Он не мог всплыть к поверхности. Он тонул, и казалось, не было надежды на внезапное спасение.

Локи резко проснулся под одеялом в Кадиллаке, потея и тяжело дыша, пока размахивал в воздухе Аликорном. Воинствующие Тыквы все еще храпели по радио. За окном он увидел стоянку. Болота совсем не было.

— Кошмары? — простонал один из Воинствующих Тыкв. — Случается со мной все время, когда я сплю на животе.

Это был сон, ужасный сон.

Локи рывком открыл дверь и вышел наружу. Желтые уличные фонари едва светили. Он радовался, что это был сон, и ущипнул себя за лицо, чтобы убедиться, что проснулся. Что если вся его жизнь была просто плохим сном?

— Эй, Локо (прим.

перев. — чокнутый), — окликнул его голос. Это был голос кого-то крошечного, и он его не испугался. К тому же он знал, кто зовет его «Локо» в этом мире. Это либо его мать, либо животные. Локи опустил взгляд на черную кошку с зелеными глазами, трущуюся о его джинсы.

— Чего ты хочешь? — проворчал Локи. — Оставь меня в покое.

— Ты знаешь, чего я хочу, — изрекла она. — Тут снаружи холодно, Локо. Мне нужно где-то поспать.

— Разве тебе не следует быть на кладбище домашних животных?

— Я последовала за тобой сюда, чтобы поспать в твоей машине, — ответила кошка, подергивая хвостом. — Я слыхала, у тебя удивительное заднее сиденье, — она плюнул на свою лапку и потерла ее другую. — Обещаю, я не расскажу никому из других животных, что ты меня впустил.

— Ладно. Ладно, — сказал Локи, — но никакого мяуканья рано утром, поняла?

— Само собой, — кивнула кошка.

— И чтоб не сопела.

— Кошки не сопят, сопят собаки, — гордо сообщила кошка.

— Когда я встаю, ты встаешь, и не смей просить меня покормить тебя, поняла?

— Поняла, — согласилась кошка, глядя на него вверх. — Хочешь пожать на этом лапы?

— Нет спасибо. Ты только что наплевала на свои, — сказал Локи возвращаясь к Кадиллаку.

— Кстати меня зовут Девятка, — кошка последовала за ним.

— Итак, почему ты говоришь со мной только когда я один, Девятка? — Локи закатил глаза.

— Это дар, который есть только у тебя, — ответила Девятка, переступая рядом с ним с лапки на лапку. — Мы, домашние питомцы любим говорить с тобой, но, по правде сказать, ненавидим Акселя. Он так плохо обращается с Битси (прим. перев. — крошка). Мы не собирались утруждаться и даром тратить наше время, говоря с кем-то, кто так плохо обходится с другими животными или насекомыми.

— Кончай болтать и запрыгивай, — сказал Локи и закрыл дверь.

Поскольку Девятка собиралась спать на заднем сиденье, Локи не нуждался в обществе радио, поэтому он его выключил.

— Тебе надо одеяло или что-нибудь в этом роде? — спросил Локи у Девятки.

— Я в порядке, — ответила Девятка. — Я залезу в твой теплый рюкзак, если не возражаешь.

— Рад за тебя, — сказал Локи. — Разве ты не собираешься рассказать мне, почему ты на самом деле со мной говоришь?

— Локи, я же сказала, это дар, — зевнула кошка. — Однажды, когда ты вспомнишь свое прошлое, ты узнаешь почему.

— Если я когда-нибудь вспомню, — пробормотал Локи.

Локи был близок к тому, чтобы расспросить Девятку о своем прошлом, но он был слишком гордым… и может слишком разумным… для этого. Внезапно земля загрохотала, выкинув фокус с тем легким землетрясением, которое он уже пережил раньше на этой же парковке. На этот раз оно было куда короче. Машину тряхануло несколько раз, и затем оно прекратилось.