Скорбь Белоснежки
Шрифт:
— Аа. А я уже и позабыл. Она была его наиважнейшим источником сил против вампиров.
— Именно, — подтвердила она. — Так что моя мать, будучи Королевой Скорби, была одинока и напряжена большую часть времени. Не смотря на то, что она была молода, она хотела иметь ребенка, чтобы заполнить пустоту в отсутствие моего отца.
— Тебя?
— Да. Она неоднократно просила о ребенке моего отца, но он отказывал ей.
— Почему?
— Он сказал, что сперва ему нужно выиграть войну с вампирами, что он не мог рисковать ею и их ребенком, на случай если он проиграет войну.
— И как твоя мать отреагировала на
— Она ничего не могла поделать с этим, но ее одинокая жизнь и ответственность за королевство душили ее, и она начала убивать время, занимаясь колдовством.
— Странное хобби.
— Она уже прежде занималась колдовством, не со злыми намерениями, конечно. Она научилась защитным заклинаниям, которые наложила на границы королевства, чтобы враждующие вампиры не смогли попасть в само королевство. Она по-прежнему ощущала тоску, и снова и снова просила моего отца завести ребенка. Она обвиняла его в том, что он больше ее не любит, и потому не хочет ребенка. В конце концов, мой отец поддержал ее желание родить меня.
— Так она на самом деле пожелала, чтобы твои губы были алые как кровь, кожа бледна как снег, а волосы темны как ночь, как это и упоминалось в сказке Братьев Гримм?
— Да, и на это у нее были свои причины. В ту ночь, когда мои родители решили зачать меня, Кармилла произнесла заклинание, чтобы я во всем была похожа на отца. Она очень сильно любила его, и она хотела, чтобы я выросла сильной женщиной, сильней, чем она. Она в жизни не встречала никого сильнее Ангела, и она подумала, что если я буду такой же красивой как и мой отец, я буду такой же могущественной и решительной как он.
— Тут все ясно, — сказал Локи. — Мужчина, который пересек океан с любимой на спине не совсем обычный. Расскажи мне о заклинании.
— Облик моего отца означал, чтобы я унаследовала черты, которые у него были при побеге из Трансильвании, чтобы встретиться с ней в Штирии. Помнишь описания, по которым его разыскивали, вороны и прочие черные звери, посланные Ночью?
Локи кивнул.
— Вороны и пантеры, которыми он кормился, были черными, следы крови были алыми, а снег, через который он прорывался, был белым, — детально объяснила она. — В попытке моей матери, чтобы я унаследовала отцовское мужество, она сотворила заклинание и пожелала, чтобы у ее дочери губы были алые, как кровь воронов, которой он кормился; кожа белая, словно снег, по которому он шел; а волосы черны, как те долгие ночи, когда она ждала его возвращения.
— Это все объясняет, — кивнул Локи, с нежностью взирая на нее. Он подумал, что она не понравилась бы ему, выгляди она иначе.
— Теперь приготовься к ужасной последовательности событий. Я не могу передать всей важности того, что мы сейчас будем наблюдать.
Локи услышал грохот в коридоре. Он подумал, что звук был похож на лошадиный топот, что было весьма нелогично.
— Ты готов к следующему путешествию? — Белоснежка подошла к закрытой двери и ухватилась за дверную ручку.
— На этот раз никакого Ветра Перемен? — Локи последовал за ней, когда она открыла дверь.
— Нет, — ответила она, и открыла дверь, в комнату влетели снежинки. На этот раз, дверь не вела в коридор, она вела в холодный лес, где поздней ночью падали снежинки.
— Вот бы у моего Кадиллака была такая ж функция, открыл дверь и сразу в ванной, — пробубнил
Ночь была черной, белой и голубой, с золотыми звездами, сияющими в небе. Во тьме за толстыми деревьями сверкали алые глаза. Локи увидел колесницы, запряженную двумя единорогами, которые мчались в ночи. Ее управлял Ангел, подгоняя единорогов хлыстом и умоляя их скакать быстрее. Локи и Белоснежка отошли, когда колесница приблизилась. Один из единорогов запнулся об упавшую ветку дерева и подвернул ногу, теряя равновесие. Колесница завалилась на один бок. Ангел взлетел в ночное небо и приземлился на ноги в снег. Его сила была просто невероятной. Один из единорогов поднялся и скрылся в ночи, испуганный красными глазами. Ангел устремился к колеснице, зовя Кармиллу. Он открыл дверь, и она упала в его объятия, в то время как он опустился на колени прямо в снег.
— Так я и родилась, в Черном Лесу, — объяснила Белоснежка. — Посмотри, какой прекрасной была моя мать, не смотря на то, что она была близка к родам.
Она была права на счет Кармиллы. Ее красота была ангельской. Она бы запросто могла стать королевой красоты в Обычном Мире. Никакая пластическая хирургия не могла подарить такую естественную красоту…, Локи не мог не подумать, что всему этому поспособствовала вампирская слюна Ангела. Ангел умолял Кармиллу быть сильной. Он сказал ей, что еще одна колесница со слугами должна следовать прямо за ними, и что им просто нужно подождать их. Кармилла часто дышала. Это было признаком того, что ее дочь должна была вот-вот появиться на свет, даже ценой ее жизни.
Красные глаза во мраке стали больше и ближе, сопровождаясь звуками тяжелого дыхания и рычания. Косой луч света осветил их силуэты во тьме, по мере того как они приближались. Это были черные пантеры, очевидно, посланные Ночной Скорбью. Пантеры приближались к Ангелу и Кармилле, демонстрируя им свои острые зубы, слюна сочилась изо рта. Ангел, неожиданно понял, что колесницы со слугами не будет, он пристально посмотрел прямо в глаза пантерам, держа на своих коленях Кармиллу и сжимая ее ладошки.
— Пантеры не испугали Ангела, — произнесла Белоснежка. — Он знал, что их отправил его отец, он убивал их и прежде и собирался убить и сейчас. Он беспокоился лишь о безопасности моей матери.
Локи увидел, как Ангел издал низкий рык, отчего в воздухе разлетелись снежинки, падающие с неба. Затем он зарычал на них так, что даже Локи стало страшно. Тьма, которую Ангел унаследовал от своих предков всплыла на поверхность, но он использовал ее, чтобы защитить свою семью…, Локи вспомнил, когда Чармвилль рассказывал ему о тьме, которая сокрыта и в нем самом. Ангел сражался с огнем при помощи огня, и он стал таким сильным, что смог убить большинство из них.
— Мне нужно поучиться у твоего папашки быть задирой, — сказал Локи.
Белоснежка обернулась и посмотрела на него, когда он сказал это. Это был непонятный взгляд, снова, будто бы она хотела рассказать ему что-то, но не могла. Почему она на меня так смотрит? Разве у меня есть что-то общее с ее отцом?
— Что? — Локи терпеть не мог, когда она на него так смотрела.
— Ничего, — ответила она, и Локи был уверен, что она врет и теме не менее, он все еще доверял ей. Быть может, ей нельзя рассказывать ему то, о чем ей хотелось. — Подожди, пока не останется меньше половины пантер.