Скорбь Гвиннеда

Куртц Кэтрин Ирен

Микаэла шмыгнула носом.

— Мы… мы слышали, как стражники говорили об этом. Они сказали, что это сделал наш брат. Но Ансель никогда бы так не поступил! Это плохо! Очень плохо!

— Верно, — согласился архиепископ. — Полагаю, ни один из вас ночью ничего не видел и не слышал?

Конечно же, нет. Джаван был в этом уверен, как если бы читал мысли детей под чарами правды — хотя никогда не осмелился бы проделать такое, пока в комнате был Ориэль. По счастью, все вопросы Хьюберта лишь подтвердили их полную невиновность.

— Что ж, очень хорошо, дети мои. Ваши ответы

меня полностью удовлетворили, — он слащаво улыбнулся, отпуская их ручонки и осеняя обоих крестом. — Отец Лиор, полагаю, эти юные души достаточно настрадались за сегодня, к тому же, ночью им почти не пришлось спать. Мне кажется, вам следует дать им какое-нибудь снадобье, чтобы они могли отдохнуть?

Лиор с поклоном поднес два заранее наполненных кубка и протянул их детям. Микаэла застыла, покровительственно обнимая брата за плечи, и Катан вопросительно покосился на сестру. Губы девочки задрожали, и она перевела взгляд со священника на архиепископа.

— Прошу вас, ваша милость, я не хочу спать, пока мы не увидим родителей, — прошептала она. — Если мы увидим, что с ними все в порядке, это будет куда лучше любых снадобий.

Улыбка мгновенно стерлась с лица Хьюберта.

— А мне бы хотелось, чтобы вы выпили лекарство, которое отец Лиор любезно приготовил для вас. Надеюсь, мне не придется заставлять вас силой?

— Но вы же сказали, что мы сможем увидеть родителей, — прохныкала Микаэла в слезах. — Вы обещали…

— Я говорил, вы увидитесь с ними позже, — ледяным тоном возразил архиепископ и, взяв кубки у отца Лиора, попытался вручить их детям. — И я сам решу, когда это будет. А теперь делайте то, что вам велят.

Джаван не смел шевельнуться, молясь про себя, чтобы Микаэла не вздумала закатить истерику. Но в этот момент его младший брат решил вмешаться.

— Не будь такой глупой, Мика. — Райс-Майкл взял кубки у архиепископа и сам протянул их детям. — Это для вашего же блага. Ты тоже выпей, Катан. Вы просто заснете ненадолго. Я видел ваших родителей. С ними все в порядке. И я вам обещаю, что вы с ними увидитесь, когда проснетесь — не позднее, чем завтра утром. Не так ли, ваша милость? — он обернулся к архиепископу.

К вящему изумлению Джавана, архиепископ лишь поклонился в ответ, но непонятно было, то ли он и впрямь предпочел уступить, то ли решил продемонстрировать Райсу-Майклу, что тот якобы имеет какую-то власть над регентами. О том, что, возможно, его младший брат теперь перешел в лагерь регентов и действует с ними заодно, Джаван предпочитал не думать.

Впрочем, вне зависимости от того, что двигало Райсом-Майклом, с его помощью Хьюберт добился своего: хотя маленькие Драммонды морщились и прятали глаза, но все же взяли у принца бокалы и выпили настойку. Еще какое-то время принц дружески болтал с ними, но затем детишек явно начало клонить в сон; никаких других эффектов снадобья заметно не было. Как только они заснули, стражники, по приказу архиепископа, подхватили Микаэлу и Катана и отнесли в детскую. К этому моменту Ориэль, бледный и изможденный, как раз закончил с Декланом. Джаван заметил, что он побледнел еще больше, заметив, как стражники уносят прочь детей.

— Я

избавил вас от нудного допроса младших Драммондов, — возвестил Хьюберт, которому явно не понравилось, как Дерини смотрит на него. Все остальные присутствующие также воззрились на Целителя и неподвижную фигуру у его ног. — Как там Кармоди? Он придет в себя?

Ориэль с глубоким вздохом скрестил на груди руки — и все равно заметно было, как они дрожат.

— Думаю, что да, ваша милость, однако я бы предпочел подержать его на сильных успокоительных еще пару дней. И прошу вас не поручать ему работы, как сегодня, еще хотя бы с неделю. Мы не можем выполнять подобные задачи до бесконечности, это слишком большое напряжение.

Манфред хмыкнул.

— А за себя ты не просишь, Ориэль? Боже правый, у тебя такой вид, что краше в гроб кладут!

— Я… прошу прощения, если мой вид оскорбляет ваши чувства, милорды, — пробормотал Целитель, немигающим взглядом уставившись на сапоги Мердока. — М-мне нужно передохнуть. То, с чем я имел дело сейчас… это было очень нелегко.

— Капризничаешь, Ориэль? — рявкнул Мердок.

Тот сглотнул.

— М-милорд, простите, но у меня еще осталась тень профессиональной гордости. Вы никогда не видели, чтобы я уклонялся от исполнения своих прямых обязанностей, когда они касались моего призвания Целителя. Однако…

Он потряс головой и сцепил руки под подбородком, пытаясь овладеть собой.

— Надеюсь, вы понимаете, милорд, в какое положение поставили меня, ведь если бы мне не удалось добром заставить Кармоди подчиниться, мне пришлось бы употребить силу, чтобы остановить его. Вы же ясно дали понять, что ожидает меня в том случае, если я не сумею его остановить, не так ли? И я был готов пойти на это!

— Таков твой долг, — невозмутимо отозвался Мердок. — точно также твоим долгом является исполнять все то, что приказывают тебе регенты, в обмен на лучшее отношение, нежели то, какому подвергаются остальные твои сородичи. Ты, как-никак, у нас на службе, и это был твой добровольный выбор.

— Да, милорд, — прошептал Ориэль. — Ибо лишь таким образом я мог обеспечить относительную безопасность своей семьи. Кроме того, я реалист. И я понимаю, что вы все равно нашли бы кого-то из Дерини для выполнения той работы, которую поручаете мне… но, возможно, он справился бы куда хуже. Я не властен над тем, как вы распоряжаетесь информацией, которую получаете с моей помощью, однако в моих силах проследить, чтобы, пока этим занимаюсь именно я, данная информация была получена от ваших подданных с наименьшим для них ущербом… насколько это возможно, милорд.

— Вот как, Ориэль, — прошипел Мердок, и глаза его недобро блеснули. — Если тебя что-то не устраивает в твоей работе…

— Да оставь же его в покое! — с раздраженным вздохом проворчал Таммарон, скрестив руки на груди. — По мне, так Ориэль на сегодня вполне доказал нам свою преданность, и при весьма скверных обстоятельствах. Ты разве не видишь, как он измотан? Довольно и того, что ты довел Кармоди до срыва!

— Кармоди это заслужил, — возразил Мердок. — а Ориэль, как я погляжу, тоже начал дерзить…