Скорми его сердце лесу
Шрифт:
– Что ты хочешь, Хэджайм? – спросила я скучающим голосом.
Хэджайм шагнул ближе, прошел туда-сюда по комнате, постукивая себя пальцами по улыбающимся губам, словно играясь с идеей, что может у меня спросить. Он наслаждался моментом, чувствуя свою власть, зашел мне за спину. Я продолжала сидеть там, где была, и не поворачивала голову, не пыталась следить за его ленивыми хищными движениями.
Он хочет видеть во мне загнанного зайца, что сам прыгнул в силки. Пускай так и будет.
– Ты не изменилась, Соль, – заявил он, – все такая же непокорная. Зачем ты сбежала? Я хотел лишь защитить тебя.
Я медленно
«Что еще интересного расскажешь?»
– Хорошо, что ты одумалась, – произнес он. – Теперь все будет как надо.
– Нет, Хэджайм, – ответила я, сохраняя свою непоколебимость. – Я вернулась, чтобы сказать, что у тебя нет надо мной власти.
Он залаял своим темным смехом.
– Какая мрачная. Мне доложили о том, что случилось в Море Деревьев. Снюхалась со зверолюдьми, значит? История с Сином тебя ничему не научила?
Он обошел меня, наклонился, и я ощутила его дыхание на коже. Но я не дала ему ощутить ни капли страха. Мое лицо оставалось спокойным, я была скалой, равнодушной к дуновению самых сильных ветров. В его глазах сверкало чувство победы: он уже знал, что произойдет дальше.
– Посмотрим, Хэджайм, – прошептала я, – кто кого научит.
– Если мы закончили обмениваться любезностями, может, начнем?
Я кивнула, незаметно сглотнув. Начнем, сказал он и вытащил из-за пояса нож, грубо вспоров мой оби. Рассеченный пояс упал на пол, верхнее кимоно последовало за ним, когда он дернул его с моих плеч. Предусмотрительный, Хэджайм откинул нож в угол комнаты. Меня уронил на лопатки.
– Ты не очень-то сопротивляешься, – удивился он. – После твоих слов я ожидал чего-то более внушительного.
– Оружие женщины – ее язык.
– Звучит многообещающе, – промурлыкал он, закрывая мои губы своими. Его язык ворвался в мой рот. Было слюняво, мерзко и неприятно, я сжала зубы, не позволяя ему углубить поцелуй, и он свирепо зарычал. – Если будешь послушной, все закончится быстро.
– Звучит как оправдание.
Он на миг замер и хохотнул.
– Ты погубил мою жизнь, Хэджайм, – продолжила я спокойным тоном, глядя на него снизу вверх. Тени на его лице были глубокими, резкими, угловатыми. Он злился и явно наслаждался происходящим, наконец показывая мне свое настоящее лицо. – Ты лишил меня всего, что было дорого. Ты можешь сделать с этим телом все что хочешь, но ты не имеешь никакой власти надо мной.
– Глупая Соль… Смелая Соль. – Он взялся за мой подбородок рукой и оттянул вниз нижнюю губу, смазав на ней краску. – Все должно было быть по-другому. Если бы ты послушала меня, мы могли бы вместе управлять миром.
– Управлять миром? – я не сдержала смешка. – Ты, кажется, забыл, кто ты такой, Хэджайм. Ты лишь игрушка в руках сил, которых даже не понимаешь.
Его глаза потемнели, а насмешливое и горделивое выражение сошло с лица. Ничего мне не ответив, он стал дрожащими от ярости руками задирать полы моего кимоно, пока не коснулся нагого бедра. В его руках я была как кукла, отклонила в сторону голову, увидев, что он смотрит на мое обнаженное тело.
«Уже можно?»
Нет, еще рано. Он должен быть совершенно уверен в своем превосходстве.
«И ты даже
Я была готова на все, как ты еще не понял этого? Как боги не поняли этого, бросая в меня испытание за испытанием? Раздеться, лечь под кого-то, закрыть глаза, пока его губы полосуют мне горло. Не слышать шорох его одежды, не видеть горящее желание в глазах. Видимо, для него овладеть мной было делом принципа. Наверно, бедняга спать спокойно не мог, думая об этом. Его рука пробралась мне между бедер, надавила, неприятно сжала.
– Скажи, что ты моя, и мы закончим.
Я все скажу. Лишь бы ты сдох. Я сказала. Твоя. Всего лишь два слова, коротких, быстрых. Соединение дыхания и голоса. Я твоя.
– Скажи, что любишь меня, и это закончится быстро. Ну же, Соль, признайся, я победил.
Я прерывисто вздохнула, не веря своим ушам. Мне хотелось рассмеяться. Признание в любви? Так вот, что было нужно несчастному недолюбленному младшему братишке наместника? Утвердиться? Вырвать нежность из гортани девочки, которую он лишил всего, будто не было другого выхода?
Что ж, правду говорят – псы слышат только рычание. Видимо, Зверь с горы Юта не мог иначе.
Ощущение его веса на моем теле. Он такой массивный, что мне было тяжело дышать, хотя он опирался о руку над моей головой. Его взгляд. Рука там, где ей никогда не следовало быть. Я осторожно положила ладони на его грудь, потянулась за поцелуем и сама коснулась его изумленно приоткрытых губ. Мне пришлось придерживать его за затылок, потому что генерал пытался вырваться.
Я целовала его как Сина, опуская ресницы и лаская губы своими. Я целовала его так, как хотела бы поцеловать Джуро, сжимая в горсть жесткие волосы и прижимаясь грудью к груди. В какой-то момент он обмяк, начал отвечать мне, захлебываясь в дыхании, в следующий миг я повернулась, и он покорно упал на лопатки. Его рука скользнула по моему бедру к ягодице, сжала ее, он приподнял голову, приглушенно замычал в наш поцелуй, притянул меня выше: к месту, возбуждение которого не могли скрыть хакама из плотной ткани.
«Будь мила с господином ши Тайра, и он станет мягким и доверчивым. Он перестанет считать тебя опасной. И тогда ты сможешь получить желаемое».
Желаемое.
Я желала его смерти.
– Я люблю тебя, – прошептала я в его влажные покрасневшие губы. Что-то кольнуло мое бедро – наверно, он слишком сильно сжал кожу ногтями и поцарапал.
А потом я рывком вытянула из волос папину шпильку и всадила острый металлический кончик в его открытую грудь. Красота требовала жертв. Моя месть – тоже.
Вырвала шпильку и сделала это снова. И снова. И снова.
Он попытался закрыться руками, смог откинуть меня, взревел, как раненый тигр, метнулся в сторону, повалил и порвал деревянную, с бумагой, перегородку, отполз в дальний угол. Он смотрел на нежный голубой цветок, что пророс у него в груди стальным стеблем.
Пусть цветы растут на камнях, но отмщению нужна кровь. Я могла бы вечность стоять, любуясь тем, как тянутся алые струйки из его искривленного рта, как ярость сменяется замешательством. Я могла ощутить его мысли, как ощущала запах крови. Что сделать? Вырвать эту отраву из своей груди? Но ведь тогда потоком хлынет. Остаться с ней? Убить меня? Он потянулся за ножом и хрипло застонал, упал на бок, коротко и шумно дыша.