Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности
Шрифт:
И сейчас в закрытых клубах, как и положено человеку из общества, он регулярно тренировался в теннисе, стендовой стрельбе и верховой езде. Просто клубная жизнь картежника и бретёра [68] не пересекалась с академической.
Вот рефлекторно и взыграло ретивое!
Расстояние до господина с пистолетом – плевое. Едва четыре метра. Что делать? Был у него коронный прием. Вначале – бросок во флеш-атаку, клинок обозначает направление удара. Уже в полете перебрасываешь саблю в левую руку, батман тоже влево – и… Такое не всегда удается, особенно
68
Бретёр – дуэлянт, задира, скандалист (франц.).
Сэр Арчибальд знал и умел, наверное, многое, но ведь не все же? Да и выхода другого у Виктора не было. Напарник за спиной опасно замешкался.
Сабли сейчас у Скуратова не было, но и без нее получилось красиво!
От рубящего удара по предплечью пистолет (или – макет пистолета) улетел вниз по лестнице, гремя о ступеньки. От тычка в лицо выпрямленными пальцами правой Арчибальд уклонился, электронные нервы быстрее проводят импульс, чем биохимические. Но уклонился не в ту сторону, как и рассчитывал Виктор. Реинкарнат нарвался на догоняющий удар в основание шеи. Из каких бы материалов ни был синтезирован Арчибальд, масса тела у них с противником была примерно одинакова, а кинетическая энергия Скуратова сыграла свою роль. Арчибальд громко соприкоснулся головой с выступом стены.
Повредило ему это или нет – неважно. Академик-боевик, используя шанс, единственный и последний, рванулся назад, как бильярдный шар, отбил внутрь прихожей Антона, захлопнул дверь. Дернул на место засов, который словно сам попался под руку.
Все. Со свистом выдохнув воздух (последние секунды он не дышал), Виктор сел на пол. Имевшуюся энергию, нервную и физическую, он выложил сполна. Судорожно втягивал в себя воздух, руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота.
«Стар стал папаша, рука не та, глаз не тот», – прохрипел он неизвестно откуда всплывшую фразу. Можно поклясться, раньше в его лексиконе такого не было.
– А вы опасный человек, Виктор Викторович, – без всякой иронии, с полным уважением проговорил Антон, под руку сопровождая Скуратова в гостиную. – Вообразить не мог. Кабинетный ученый… В «Братство» вы свободно впишетесь…
– Да бросьте. Жить захочешь… – Тот вздрагивающими руками кое-как налил себе коньяка из графина, залпом опрокинул. – Курить… дайте.
Минут через пять он начал ощущать, что силы возвращаются. А кураж – тем более. Взбодрился, почувствовал нечто вроде прилива гордости. «И мы кое-чего пока могем!» Это вам не с кафедры юным дарованиям туманные заклинания в головы вдалбливать. Вдруг и правда – научные высоты достигнуты, пора попробовать себя в чем-то другом?
– Правильно вы опасались, Антон. Вот интересно, если б мы сначала дверь чуть-чуть приоткрыли, гранату на площадку выкинули, а уже потом вышли?
– Вы на самом деле наш человек. Вам бы в спецназе служить, а не в научном институте.
– Кто на что учился, – благодушно ответил Скуратов, чувствуя, что главное позади, а здесь он в полной безопасности. – Не так страшен черт, как его малютки. Дальше что будем делать? Предположения имеются?
– Значит, в ту сторону дороги нам нет, – как бы разговаривая сам с собой, в пространство ответил Антон. – Сами себя засадили в клетку. Второй раз ваш
Глава 13
– Доходчиво, – сказал Воронцов, когда робот Фарадей, приставленный к СПВ, доложил, что за ту секунду, что канал приоткрылся в указанную точку, ничего сделать не удалось. Его мгновенно выбило. Как легкоплавкий предохранитель сработал. – А почему?
– Потому, что сразу закрылся с той стороны, – резонно ответил робот.
Был бы на его месте нормальный офицер-человек, он бы услышал много интересного о себе лично и своих родственниках, как по материнской, так и по всем прочим линиям. А этому что в лоб, что по лбу.
– Тогда остается подождать. Мы только и делаем, что сначала ждем, а потом действуем, – сообщил Ростокину Дмитрий. – Здесь посидишь или к себе пойдешь?
– Уж лучше здесь, – с ноткой обреченности ответил Игорь. – Думаю, они, если живы, скоро на связь выйдут. Скоро или никогда.
Воронцов, знающий о Замке куда больше Ростокина, вообще, наверное, больше всех, согласно кивнул. Идеи насчет «никогда» он в рассуждение не принимал. Не такое видели и до сих пор в полном порядке.
– Тогда посиди. Вон, возьми справочник, там посмотри про англичан, что нам навстречу идут… Тоже интересно.
…– С гранатой идея была плодотворная. Дебютная, – согласился Антон со Скуратовым. – Внезапно могла и сработать. На испуг. Теперь уже нет. Вместо старательно очеловечивающегося Арчибальда мы получим нечто совсем другое. Чему сопротивляться не сможем. Оно вползет в виде психотропного газа или просто парализующего ментального импульса. Ни кулаком, ни пистолетом не отобьемся. Разве – моим шокером. Вам все равно, а я такого не хочу. Мне Замок в прежнем виде нужен. Пока что мы с ним в интеллектуальные игры играем, а если я его шокером – может обидеться. Есть разница – старого приятеля на ринге в нокдаун послать или принародно – голым кулаком в зубы? Будем искать что-нибудь пооригинальней.
На самом деле искать было нечего. В ту сторону не прорвешься, как сам Антон признал. Через ноутбук в иные измерения не переместишься, не та система. Хорошо, хоть видеоконтакт поддерживать можно. Внутри кем-то придуманной квартиры, бледной копии столешниковской, они могли просуществовать вечность. В буквальном смысле. Ровно столько, сколько биология позволит.
Антон восстановил связь с Воронцовым, объяснил ему, что случилось.
– Нас обложили намертво. Положение почти безвыходное. Я не знаю, какие планы в отношении нас имеются у Арчибальда. Может быть, вполне позитивные: с его точки зрения, вреда он причинять не собирается. Но рисковать я не буду. Если бы здесь сейчас был Левашов, мы, вероятно, что-нибудь придумали бы…
– Так я могу выдернуть его оттуда, где он сейчас, – предложил Дмитрий.
– А смысл? К нам сюда он все равно попасть не сможет…
– Ну не к вам, в другое место Замка. И попробует с ним договориться. Хотя бы с помощью своего шокера.
– У него второго нет. Он его наскоро слепил в одном экземпляре. Прощальный подарок. А стоит Олегу появиться в любом из помещений, может стать еще хуже. Новиков с Шульгиным в этом убедились. Замок вполне в состоянии превратить любого в тяжелого шизофреника, не хуже, чем Ловушка Сознания.