Скорость
Шрифт:
Наконец сержант Наполитино появился, но не из парадной двери, а из-за южного угла дома. Именно этот угол огибала подъездная дорожка, заканчивающаяся у отдельно стоящего гаража.
Рука сержанта не лежала на рукоятке пистолета. Билли счел, что это хороший признак.
Словно испуганные Наполитино, птицы унеслись вдаль.
— У вас отличная столярная мастерская, — сказал он Билли. — С таким оборудованием вы можете делать что угодно.
В голосе сержанта явственно чувствовался на— лек на то, что имеющееся в мастерской
Наполитино оглядел долину.
— И вид тут превосходный.
— Красиво, — согласился Билли.
— Это рай.
— Точно, — кивнул Билли.
— Я удивлен, что все окна закрыты жалюзи.
Билли слишком рано расслабился. Поторопился с ответом.
— Когда так жарко, я их опускаю. Солнце.
— Даже на тех окнах, куда лучи не попадают.
— В такой яркий день успокаивающий полумрак помогает в борьбе с головной болью от выпитого виски.
— Он все утро пьет по чуть-чуть, — вставил сержант Собецки, — чтобы окончательно протрезветь и избежать похмелья.
— Верное средство? — спросил Наполитино.
— Одно из них.
— Там уютно и прохладно.
— Прохлада тоже помогает, — подтвердил Билли.
— Розалин сказала, что у вас сломался кондиционер.
Билли забыл про эту маленькую ложь, крохотную часть сплетенной им огромной паутины лжи.
— Он отключается на несколько часов, потом вдруг включается, чтобы отключиться снова. Не знаю, в чем дело, может, что-то с компрессором.
— Завтра обещают еще более жаркий день, — Наполитино все смотрел на долину. — Лучше вызвать мастера, если у них все не расписано до Рождества.
— Чуть позже я сам посмотрю, что с ним не так, — ответил Билли. — В бытовой технике я разбираюсь.
— Только не лезьте туда, пока не протрезвеете.
— Не буду. Подожду.
— И отключите его от электросети.
— Сначала я приготовлю себе что-нибудь из еды. Это поможет. И желудку, возможно, тоже.
Наполитино наконец-то посмотрел на Билли.
— Извините, что продержали вас так долго на солнце, учитывая вашу головную боль и все такое.
— Виноват только я, — ответил Билли. — Вы всего лишь выполняете свою работу. Я уже шесть раз сказал, какой я идиот. Очень сожалею, что отнял у вас время.
— Мы здесь для того, чтобы «служить и защищать», — Наполитино сухо улыбнулся. — Как и написано на дверце этого автомобиля.
— Мне больше понравилась бы другая надпись; «Лучшие помощники шерифа, которых могут купить деньги налогоплательщика», — эти слова сержанта Собецки заставили Билли рассмеяться, тогда как Наполитино сердито глянул на него. — Билли, может, тебе пора перестать пить по чуть-чуть и переключиться на еду?
Билли кивнул:
— Вы правы.
Идя к дому, он спиной чувствовал их взгляды. Ни разу не оглянулся.
Какое-то время его сердце билось относительно спокойно. Теперь вновь забухало.
Он не мог поверить в свою удачу. Боялся, что в последний момент она его подведет.
На крыльце он взял часы с ограждения, надел на руку.
Наклонился, чтобы поднять плоскую бутылку.
Крышки не увидел. То ли скатилась с крыльца, то ли закатилась под одно из кресел-качалок.
Три крекера, оставшиеся на столе около его кресла, бросил в пустую жестянку, где недавно лежал револьвер калибра 0,38 дюйма. Взял стакан с «колой».
Ожидал услышать, как завелись двигатели патрульных машин, но они не завелись.
По-прежнему не оглядываясь, Билли унес в дом стакан, жестянку и бутылку. Закрыл дверь, привалился к ней спиной.
Снаружи царила тишина, двигатели молчали.
Глава 31
Внезапно Билли осенило: пока он будет стоять, привалившись спиной к двери, сержанты Наполитино и Собецки никуда не уедут.
Прислушиваясь, он прошел на кухню. Бросил жестянку из-под крекеров «Риц» в мусорное ведро.
Прислушиваясь, вылил последнюю унцию из бутылки «Сигрэма» в раковину, смыл виски «колой» из стакана. Бутылку тоже бросил в мусорное ведро, стакан поставил в посудомоечную машину.
Двигатели все не заводились, разжигая его любопытство.
Окна с закрытыми жалюзи вызвали у него приступ клаустрофобии. Возможно, из-за наличия трупа внутреннее пространство дома начало сжиматься, уменьшаясь до размеров гроба.
Он прошел в гостиную, искушаемый желанием поднять жалюзи на одном из окон, на всех окнах. Но не поднял. Сержанты могли подумать, что он поднял жалюзи, чтобы наблюдать за ними, то есть их присутствие чем-то ему мешало.
Из любопытства он все-таки отогнул одну из пластинок. Но подъездная дорожка в поле зрения не попала.
Билли перешел к другому окну, снова отогнул пластинку и увидел, что оба копа стоят у автомобиля Наполитино, где он их и оставил. Ни один не смотрел на дом.
Они о чем-то разговаривали и определенно обсуждали не баскетбол.
Билли задался вопросом, а не искал ли Наполитино в столярной мастерской наполовину распиленную доску с дыркой из-под сучка. Найти-то ее сержант не мог, потому что такой доски не существовало.
Когда Собецки повернул голову к дому, Билли отпустил пластинку жалюзи, в надежде, что сержант ничего не заметил.
До их отъезда ему не оставалось ничего другого, как волноваться. Все его раздражало, а тут еще возникла дикая мысль, что тела Ральфа уже нет в нише под письменным столом, куда он затолкал труп.
Чтобы утащить покойника, убийца проник в дом, когда оба копа разговаривали с Билли на подъездной дорожке, до того, как он сам вернулся домой. Выродок уже доказал свою смелость, но утащить труп… это уже отдавало авантюризмом.