Скорость
Шрифт:
Вновь треск и скрежет ленты без записи.
Текст выродок составил идеально. Требовался конкретный ответ на четко поставленный вопрос, и увильнуть от ответа не было никакой возможности.
Ранее сотрудничество Билли с выродком было исключительно моральным: выбор жертвы определялся его бездействием, а в случае с Коттлом — отказом от действия.
Смерть красивой учительницы и пожилой благотворительницы одинаково трагична, если только ты не расположен к молодым и равнодушен к старым. Тогда принятие решения приводило точно к такой же трагедии, как и бездействие.
Когда возможными жертвами могли
Теперь ему снова предлагалось выбрать из двух зол меньшее, и таким образом он становился сообщником выродка. На этот раз бездействие не поощрялось. Промолчав, он приговаривал рыжеволосую женщину к пыткам, долгой и мучительной смерти. Ответив, он обеспечивал ей легкую смерть.
Спасти женщину он не мог.
В любом случае исход был фатальным.
Но одна смерть отличалась от другой.
Ползущая через головку воспроизведения пленка разродилась еще двумя словами: «…тридцать секунд…»
Билли чувствовал, что не может дышать, но дышал. Чувствовал, что задохнется, если попытается сглотнуть слюну, но не задохнулся.
«…пятнадцать секунд…»
Во рту у него пересохло. Язык распух. Он не верил, что сможет заговорить, но сказал: «Отделайся от суки».
Выродок положил трубку. Билли последовал его примеру.
Если бы он ожидал, что выродок войдет с ним в контакт по телефону, он бы позаботился о том, чтобы записать разговор. Теперь говорить об этом не стоило.
Эта запись не показалась бы копам убедительной, пока они не нашли бы тело рыжеволосой. А если тело будет найдено, скорее всего, найдутся и улики, которые свяжут смерть женщины с Билли.
Кондиционер работал хорошо, но воздух кухни, казалось, сгустился, застревал в горле, вязкой жидкостью растекался по легким.
«Отделайся от суки».
Билли не помнил, как вышел из дома. В какой-то момент понял, что спускается по лестнице с заднего крыльца. Не мог сказать, куда идет.
Сел на ступеньках.
Оглядел небо, деревья, двор.
Посмотрел на свои руки. Не узнал их.
Глава 35
Прежде чем уехать из города, он покружил по улицам, но слежки не обнаружил.
Поскольку буррито [17] с трупом в багажном отделении не было, Билли мог позволить себе чуть ли не всю дорогу ехать с превышением скорости. Направлялся он в южную часть округа. Горячий ветер врывался в разбитое окно, когда он въехал в город Напа в 1:52 пополудни.
[17] Буррито — тонкая лепешка, свернутая пирожком с начинкой из жареных бобов.
Напа — милый, живописный городок, который стал таким сам по себе, без помощи политиков или корпораций, задавшихся целью превратить его в тематический парк на манер «Диснейленда», как это случилось со многими другими калифорнийскими городками.
Юридическая фирма Гарри Аваркяна, адвоката Билли, находилась в центральной части города, неподалеку от здания суда, на улице, вдоль которой росли старые оливы. Он ждал Билли и приветствовал его медвежьим объятием.
Лет пятидесяти с небольшим, высокий, крепкого сложения, с подвижным лицом и быстрой улыбкой, Гарри выглядел как главный герой ролика, рекламирующего какой-нибудь чудодейственный способ восстановления волосяного покрова. Помимо жестких черных волос, таких густых, что, казалось, требовали каждодневного внимания парикмахера, у него были большие моржовые усы, а тыльные стороны ладоней его здоровенных рук так заросли, что он, похоже, не замерз бы зимой даже без одежды.
Работал Гарри за антикварным столом, мало напоминающим письменный, и когда он сел за него, а Билли — напротив, создалось впечатление, что встретились не адвокат и клиент, а два деловых партнера.
После вступительных реплик о здоровье и жалоб на жару Гарри спросил:
— Так что это за важный вопрос, который ты не мог обсудить по телефону?
— Обсудить я мог, — солгал Билли, зато продолжил правдой: — Но мне все равно нужно было приехать сюда по другим делам, вот я и решил повидаться с тобой и спросить о том, что меня тревожит.
— Тогда задавай вопросы, и посмотрим, знаю ли я что-нибудь насчет законов.
— Речь идет о доверительном фонде, который обслуживает Барбару.
Гарри Аваркян и Ги Мин «Джордж» Нгуен, бухгалтер Билли, были еще двумя попечителями фонда.
— Два дня тому назад я получил финансовый отчет за второй квартал, — сообщил ему Гарри. — Доход составил четырнадцать процентов. Отличный результат, особенно если принять во внимание нынешнее состояние фондового рынка. Даже с учетом расходов на содержание Барбары основной капитал устойчиво растет.
— Мы удачно инвестировали средства, — согласился Билли. — Но вчера я лежал ночью без сна и волновался: а нет ли у кого возможности залезть в горшок с медом?
— Горшок с медом? Ты про деньги Барбары? Если уж тебе нужно о чем-то волноваться, как насчет астероида, который может столкнуться с Землей?
— Я волнуюсь. Ничего не могу с собой поделать.
— Билли, я сам составлял документы фонда, там нет ни одной «дырки». А кроме того, с таким охранником, как ты, из сокровищницы не пропадет и цент.
— А если со мной что-то случится?
— Тебе только тридцать четыре года. С высоты моего возраста, ты едва вышел из пубертатного периода [18] .
— Моцарт не дожил и до тридцати четырех.
— На дворе не восемнадцатый век, и ты не умеешь играть на рояле, поэтому сравнение неуместное. — Гарри нахмурился. — Ты заболел или как?
— Бывало, чувствовал себя лучше, — признал Билли.
— Что за повязка у тебя на лбу?
Билли и ему рассказал байку о коварном сучке.
[18] Пубертатный период — период полового созревания.