Скорость
Шрифт:
Поставил диск, емкость которого обеспечивала семидневную запись. Настроил систему на дискретный режим и включил.
Когда закрыл дверцу микроволновки, внутренняя поверхность окошка уперлась в резиновую окантовку объектива камеры. Смотрел объектив через всю кухню на дверь черного хода.
Свет в микроволновке не горел (и зажечься не мог, поскольку Билли ее обесточил), и камеру можно было увидеть, лишь прижавшись лицом к окошку в передней панели. Выродок мог обнаружить видеокамеру только в одном случае: если бы решил
Поскольку окошко было многослойным, между наружными слоями стекла находился слой прозрачного изоляционного материала. Билли не знал, какая «картинка» получится на записывающем устройстве. Система нуждалась в проверке.
Окна закрывали жалюзи. Билли их поднял, включил верхний свет. Постоял у двери черного хода. Потом неторопливо пересек кухню.
Мини-экран записывающего устройства обеспечивал возможность просмотра записанного материала. Когда Билли забрался на стремянку и просмотрел запись, сначала он увидел темную фигуру у двери. По мере приближения к микроволновке качество съемки заметно улучшалось, он смог узнать себя.
Увиденное ему не понравилось. Серое, мрачное лицо, плотно сжатые губы, потухшие глаза.
Конечно, изображение было черно-белым и разрешающая способность маленького экрана оставляла желать лучшего, тем не менее Билли себе не понравился.
Хотелось бы иметь более четкое изображение, но деваться было некуда. Билли вновь перевел систему в дискретный режим записи, закрыл дверцы шкафчика, убрал стремянку.
В ванной поменял повязку на лбу. Ранки от крючков оставались ярко-красными, но не выглядели хуже, чем раньше. Во всяком случае, не гноились.
Билли надел черную футболку, черные джинсы, черные кроссовки. До захода солнца оставалось менее четырех часов, а с приходом темноты Билли хотел раствориться во враждебной ночи.
Глава 40
Гретхен Норли отдавала предпочтение строгим темным костюмам, украшений не носила, волосы зачесывала назад, смотрела на мир сквозь очки в стальной оправе… и декорировала кабинет плюшевыми игрушками. С полок гостя приветствовали медвежонок, лягушка, утенок, кролик, темно-синий котенок и большое количество щенков с высунутыми розовыми или красными языками.
Интернатом «Шепчущиеся сосны» на сто две койки Гретхен управляла с военной эффективностью и максимальным состраданием к пациентам. Дружелюбие ее манер явно не сочеталось с грубостью голоса.
Впрочем, по части противоречивости она ничем не выделялась среди людей, которые обрели временную гармонию в этом изменчивом мире. Просто свойственные Гретхен противоречия очень уж бросались в глаза.
Выйдя из-за стола, тем самым показывая, что рассматривает эту встречу как дружескую, а не деловую, Гретхен села на диван рядом с креслом, в которое усадила Билли.
— Поскольку у Барбары отдельная комната, посетители могут приходить к ней в любое время, не доставляя неудобств другим пациентам. В вашей просьбе я не вижу никакой проблемы, хотя обычно родственники остаются на ночь, когда пациент только прибывает к нам из больницы.
Хотя воспитание не позволяло Гретхен открыто проявлять любопытство, Билли посчитал необходимым объяснить свою просьбу, пусть в объяснении этом не было ни слова правды.
— В моей группе по изучению Библии была дискуссия о том, что говорится в Книге о силе молитвы.
— Так вы ходите в группу по изучению Библии. — Билли явно ее заинтриговал, он определенно не представлялся ей человеком, интересующимся религией.
— Исследования, проведенные одним известным медицинским центром, показали, если друзья и родственники активно молятся за пациента, то он чаще всего выздоравливает, и выздоравливает быстро.
Это противоречивое исследование вызвало столько споров в научных кругах, что их отголоски выплеснулись в прессу. Воспоминания об этих статьях, а отнюдь не дискуссия в группе по изучению Библии и позволили Билли убедительно обосновать свою просьбу.
— Вроде бы я что-то об этом читала, — кивнула Гретхен Норли.
— Разумеется, я каждый день молюсь за выздоровление Барбары.
— Разумеется.
— Но я пришел к выводу, что молитва станет более значимой, если будет сопровождаться жертвой.
— Жертвой, — задумчиво повторила Гретхен.
Он улыбнулся.
— Я говорю не о принесении в жертву ягненка.
— Ага. Что ж, уборщики это одобрят.
— Но молитва у постели страждущего никому не доставит неудобств.
— Кажется, я вас понимаю.
— Конечно же, молитва будет более значимой и эффективной, если человек ради нее чем-то жертвует, скажем, ночным сном.
— Об этом я как-то не думала.
— Мне бы хотелось время от времени сидеть рядом с нею всю ночь и молиться. Если это не поможет ей, то мне точно поможет.
Слушая себя, он думал, что слова его звучат так же лживо, как речи того телеевангелиста, которого застукали голым в компании шлюхи на заднем сиденье его лимузина после того, как он восхвалял с экрана воздержание от плотских утех.
Очевидно, Гретхен Норли слышала его иначе. Потому что глаза за очками в стальной оправе увлажнились.
Легкость, с какой ему удалось выдать ложь за правду, встревожила Билли. Когда лжец очень уж изощряется в искусстве обмана, он теряет способность распознавать правду и сам может клюнуть на ложь.
Он ожидал, что ему придется заплатить за то, что одурачил такую милую женщину, как Гретхен Норли, потому что все имело свою цену.
Глава 41