Скорпион его Величества

Сухинин Владимир Александрович

– Шиза, может, что подскажешь?
– спросил я.

– Приходи сегодня в гости, и я помогу, чем могу, - ответила она и скрылась.

– Как я туда попаду? Руки-ноги отрубать опять?
– проворчал я.

– Не надо калечить себя, просто скажи, что ночью, как уснешь, то придешь, - прозвучало у меня в голове и раздался счастливый смех.

– Хорошо. Усну и приду, - проговорил я и зевнул. Еще раз зевнул, чуть скулу не вывернул, и отрубился.

Но в забытьи я пребывал не долго, открыл глаза и в них, как говорится, не было сна ни в одном глазу. Я огляделся и увидел, что стою у входа в большой белый дом, даже не дом, а вилла. С любопытством оглянулся. За моей спиной

был парк с клумбами, аккуратно подстриженными кустами и деревьями. Я повернулся и уставился на орка в ливрее, и белых перчатках, он слегка поклонился, отступил, открыл двери виллы, и проговорил:

– Прошу Вас, милорд, - и так в полупоклоне остался стоять.

Я осмотрел свой костюм и увидел, что был точно в таком же, в каком гулял по станции, «срисовав» его с «пальцееда». Пришлось соответствовать и вилле, и костюму, и даже орку в ливрее. Я выпрямил спину и было уже прошел во внутрь, как меня озарило.

– Твою дивизию!
– негромко ругнулся я и под удивленным взглядом орка бросился обратно в парк. Там без всякого стеснения стал рвать цветы с первой же клумбы, что мне попалась. Набрав букет каких-то ярких цветов, поправил пиджак и повернулся. Напротив меня в длинном вечернем платье стояла шатенка, на открытых плечах было накинуто меховое манто, а может и не манто, а короткая накидка, я в этом деле был не специалист. На изящной шее висела тонкая золотая цепочка с небольшим кулоном. Она с легкой улыбкой смотрела на меня, а я топтался на траве клумбы и пыхтел, не зная, как себя повести. Наконец, понимая, что выгляжу полным дураком, я протянул букет и сказал:

– Вот, это тебе.

Она взяла букет, вдохнула аромат цветов и каким-то неповторимым чарующим голосом произнесла:

– Спасибо, конечно, за цветы. Но их можно было не рвать, а только пожелать, и букет тотчас был бы у тебя в руках.

Я перелез через невысокие аккуратно под квадрат подрезанные кусты и стал рядом с ней.

– Знаете, княгиня, Вы выглядите очаровательно.

– Насколько очаровательно?
– спросила девушка и прикрылась цветами, оставив открытыми для обозрения только смеющиеся глаза. Сейчас назвать ее Шизой у меня не поворачивался язык. Ну, как такая красавица могла быть Шизой? Нефертити, Клеопатра, Таиса Афинская, с кем ее можно было сравнить? Я не знал. Запас моих знаний о красавицах мира был ограничен школьными знаниями. И вот это чудо живет в моей душе и в моем теле.

– Ты просто! Ух! Четкая!
– Я сделал рубящие движения ладонями пред собой.

Она рассмеялась. Потом спросила.

– Может, проводите даму в ее обитель, господин барон, - и подала мне руку. Я взял ее осторожно, боясь повредить. Мои руки были огрубевшие, а ладони в мозолях. Даже тут я повторял себя полностью. Мы поднялись по белой мраморной лестнице и вошли в зал. В середине стоял накрытый стол на двоих, довольно длинный и два стула с разных сторон. Она прошла к своему краю и я, помня немного, что нужно делать, помог девушке сесть и придвинуть стул. Потом ушел к своему краю. Между нами было метра два с половиной хоть в настольный теннис играй. Что за дурацкие манеры у аристократов, -подумал я, как тут общаться через стол с закусками? Но вместо возмущения, только вежливо улыбнулся.

– А где малыши и Лиан?
– начал я светский разговор.

Шатенка посмотрела на меня и несколько удивленно ответила:

– Мальчики спят, а дракон сидит и рыбу ловит.

– Рыбу?
– изумленно переспросил я, - а где он ее нашел?

– А он в степи наловил мошек, а здесь из них сделал мальков и запустил их в пруд, теперь вот стал рыбаком.

В это время орк обошел нас по кругу, налил вина, а в тарелки наложил разную закуску.

Слева и справа от тарелки лежали вилки ложки и ножи. С ума сойти, как можно с этим разобраться? Княгиня (а по-другому у меня язык не поворачивался ее назвать) увидела мои затруднения:

– Тебе рассказать, как пользоваться всем этим арсеналом?
– она взглядом показала на столовые приборы.

Я даже вспотел от усердия, не показывая вида, как я растерян, а потом как обычно махнул рукой на все условности. Чего это я парюсь у самого себя в гостях и с улыбкой ответил.

– Зачем? Я человек культурный и знаю, что нож надо держать в правой руке, - взял нож, посмотрел, что у меня на тарелке. А там лежала мясная копченная нарезка и веточка зелени.
– А мясо в левой, — и совершенно спокойно, просто невозмутимо взял пальцами прозрачный кусок мяса и сунул в рот.

Внимательно слушавшая меня, обворожительная девушка приподняла брови, когда мясо исчезло у меня во рту, а потом не выдержала и рассмеялась.

– Глухов, ты неисправим. Каждый раз я говорю себе, что уже изучила тебя, а ты заново преподносишь мне сюрпризы. Видел бы ты себя со стороны. – Она, продолжая довольно улыбаться, взяла бокал в руку и спросила.

– За что пьем?

Я вытер пальцы о салфетку и тоже поднял бокал.

– Первый тост за твой день рождения, спасибо что пригласила на него. Оставайся такой же молодой и счастливой целую вечность!
– и приподнял бокал.

Она пригубила и поставила.

– Так ты назначил день моего рождения?
– она посмотрела на меня. – Спасибо, Витя, у меня никогда не было дня рождения.

– А почему Витя, а не Ирридар?
– Я смотрел на нее, она на меня.
– В последнее время я чувствую раздвоение. То я - Глухов, то я - Аббаи.
– сказал я задумчиво.
– Странное состояние, словно нас двое. Тебе кто больше нравиться?

– Ты Виктр один, - она сделала ударение на о. – Вот, кто сейчас сидит передо мной?
– она не переставая улыбаться, смотрела на меня.

Я пожал плечами:

– Не знаю, я запутался. Я вообще не понимаю, где я, этот сад, этот дом и этот слуга, - я посмотрел на стоящего столбом орка и отвел глаза.

– Ты - это дух Виктра Глухова. Все, что ты видишь вокруг - это твое сознание. В нем ты можешь творить все, что захочешь. Ограничиваясь только своим воображением и количеством энергии. И вас не двое: ты один на два сознания. Сознание Ирридара было отсканировано, оцифровано и внедрено в тебя. Сам Ирридар ушел за грань. Твое ощущение раздвоения временно. Просто, когда нужно принимать решение, первым включается сознание нехейца. Оно более молодое, подвижное, неограниченное, негативным опытом. Кроме того, парень был способен мыслить быстро и видеть глубоко, тебе на это нужно время, вернее твоему сознанию. У вас на земле есть игра в шахматы, вот ты плохой игрок, если честно, а нехеец смог бы стать гроссмейстером. Это его сознание реагирует мгновенно и заставляет тебя именно так поступить, как нужно.

– Выходит, я живу, пользуюсь чужими мозгами и чужим сознанием. Словно паразит.
– Я помрачнел от услышанного. Сам я тупой старый пенек и, если бы не Ирридар, давно бы загнулся в этом миру. В общем, я это не я, а бутерброд из двух сознаний. Такой вот двоедушный монстр. Девушка поняла мои терзания.

– Ты не прав, Виктр. В твоем теле ты один, там есть твое сознание и память мальчика, но воля только твоя. И только ты решаешь, какое решение принять. Твоя раздвоенность от боязни признать память Ирридара своей. Ты выставил барьер между сознанием юноши и собой. Отсюда и растут твои проблемы. Когда ты смиришься с тем, что его сознание - это часть твоего сознания, все пройдет.