Скорпион его Величества
Шрифт:
– Рабэ', я ложусь спать, а ты можешь заняться своими делами. Только помни, что сказал хозяин.
Она не стала напоминать того, что велел Ирридар, он наговорил слишком много и слишком много навалил на нее всего и сразу, чтобы она могла спокойно воспринять все, о чем он ей рассказал.
Но общение с дедом, который открывал ей тайны шаманского мастерства приучило ее реагировать, не паникуя, и обдумывать услышанное. Демоница служанка - это было в духе неугомонного, но заставляло ее остерегаться. Служанка поклонилась, сделав неглубокий присест, вышла. Ганга разделась, потушила светильник и залезла под одеяло. Это была первая ночь у ее жениха, на правах невесты. В этом она уже не сомневалась, Ирридар открылся ей, как открываются только
Рабэ' с радостью покинула свою госпожу и направилась вниз, она быстро изучила второй этаж, здесь было несколько покоев, предназначенных для хозяина и управляющего трактиром. В коридоре она столкнулась с худой нескладной девушкой, которая удивленно на нее посмотрела и спросила.
– Вы кто?
Демоница потупила глазки и скромно ответила:
– Я служанка невесты тана Ирридара. Вот, вышла осмотреться, где что находиться, где можно набрать воды и подогреть ее, где отхожее место. Есть ли запасные выходы и где можно перекусить?
– Очень рада вас видеть, рена, я Цинея, дочь управляющего трактиром и жена его помощника рена Кабрама. Я охотно Вам все покажу.
Она провела служанку по всему трактиру, представила ее другим слугам и, вежливо попрощавшись, удалилась. Рабэ' попросила повара покормить ее и усевшись за стол прислуги стала непринужденно болтать. Остальные слуги, которые сначала приняли ее насторожено, видя в ней такую же, как они, обслугу, ее открытость и словоохотливость, успокоились и приняли в свой круг. Им была интересна новая госпожа, что осталась наверху, и которая будет здесь постоянно жить, наблюдая за ними. Рабе рассказала, что невесту хозяин получил в награду, как самый достойный. Рассказывать она умела, и собравшиеся слуги слушали ее, затаив дыхание, пока их не разогнал муж Цинеи. Он искоса глянул на демоницу, но ничего не сказал, он уже знал, что та как-то будет за ними следить. Когда все ушли, девушка стала строить глазки помощнику повара.
– Тебя как зовут, красавчик?
– она заманчиво улыбнулась и нагнулась, что-то ища под ногами. Так что ее груди почти вывалились из декольте. Парень зарделся и заикаясь, сказал:
– Мушаг, рена.
– Какое у тебя мужественное имя, Мушаг, - повторила она за ним, - и у тебя такие сильные руки.
– Парень в конец стушевался и, нарезая овощи, чуть не порезался.
– Я могу тебе помочь, красавчик. Моя хозяйка улеглась спать, а мне все равно делать нечего, - она встала рядом с ним, взяла второй нож и очень быстро стала шинковать капусту. Ее бедро как бы невзначай прижалось к его ноге, и парень застыл. Повар заглянул узнать, как идут дела у его помощника, увидел, как новая служанка ловко орудует ножом и похвалил:
– Молодец, Рабэ'. Вижу, что ты не белоручка, учись, Мушаг, как надо резать овощи.
– Забрал таз с нарезанными овощами и вышел.
К ночи Демоница уже знала, кто сколько ворует и, кто с кем спит. Оказывается, Кабрам муж Цинеи оказывал внимание разбитной молодке лет тридцати, которая работала подавальщицей в зале. За ласки, которыми она его одаривала он позволял ей уносить остатки пищи, что оставались на кухне. А иногда одаривал деньгами. Кабрама ненавидели все за его жадность и подлость, он перехватил управление трактиром и не выплачивал полное жалование, штрафуя обслугу за каждый промах. Причем деньги оставлял себе. Кабрам и Цинея жили в доме недалеко от трактира, снимая несколько комнат. Цинея, которая пела в трактире, уходила первой, а поздно вечером уходил Кабрам. Он выгонял всех и иногда запирался с молодухой в подвале. Охрана ночевала тут же в цокольном помещении и после его ухода запирала трактир.
Узнав, что хотела, демоница пошла наверх отдыхать с чувством выполненного долга. У нее был хозяин. Жестокий и властный, такой, какой и должен быть господин, и она готова была ему служить верой и правдой, если это определение применимо к демонам.
Весь следующий день Ганга слонялась по трактиру, она была отличной хозяйкой по
Ганга задумалась о том, как ей жить дальше. Живя в стойбище среди орков, она не задумывалась, что ей одеть и в чем выйти из юрты. Она была неприхотлива и все, что ей было нужно - это кожаные штаны или такая же кожаная юбка на праздник, шелковая рубашка и поддоспешник под кольчугу. Жизнь была проста и понятна. Но среди людей так ходить не получится, она будет вызывать к себе лишний, ненужный интерес. А она хотела его избежать. Мать умерла рано и не научила ее человеческим обычаям, но Ганга по природе оставалась женщиной, ей хотелось нравиться своему жениху, быть красивой и нарядной, она с ревностью приглядывалась к Цинеи, оценивая ее наряды и решила обратиться к Ирридару с вопросом одежды и всего остального. Но что это все остальное, она не знала. Пожив у Овора, она пообщалась с девушками, но те приняли ее настороженно и особо не откровенничали. А Лия относилась к нарядам просто, одела всех однообразно в одинаковые платья, правда, дорогие и из хорошей ткани, пошитые на заказ. И никто не выразил в слух своего недовольства. Но надо было видеть их лица после того как управляющая ушла. Вот в таком платье, выданном Лианорой, сейчас была Ганга. У нее были деньги, выданные Ирридаром, тысяча золотых корон, и она хотела их потратить на то, чтобы приодеться. Но сначала она хотела поговорить с Ирридаром, может он что посоветует.
Наступил вечер и в трактир вошел Ирридар, к ее удивлению жених был в синей мантии и без оружия. Она его уже не представляла без кожаного колета, меча, кинжала и его неизменной сумки. На ее взгляд он выглядел странно. Загорелое исхудавшее лицо, большие синие глаза, твердый подбородок с ямочкой, широкие плечи и синяя мантия, которая балахоном болталась на нем и смотрелась чем-то чужим и инородным. Но юноша, не обращая внимания на то, как он выглядит в глазах орчанки, быстро осмотрелся и, увидев невесту, решительно направился к ней. Он подошел, изобразил легкий поклон и уселся. Шляпу положил на стол и, пригладив длинные черные волосы, внимательно всмотрелся в Гангу.
– А ты знаешь, дорогая, платье тебе идет больше, чем кожаные штаны и кольчуга. Никогда не скажешь, что ты орчанка. Ты больше похожа на лигирийку и чем-то на мою мать.
Он о чем-то задумался, а потом удивленно посмотрел на нее:
– Так в тебе есть кровь лесных эльфаров?
– с вопросительными интонациями в голосе проговорил он и как-то по-новому на нее посмотрел.
Но Ганга правильно расценила его взгляд и спокойно ответила.
– Лесные не убивают смесок орков и эльфаров. Мы первородные.
– Она гордо приподняла голову.
– Да, знаю я, слышал, - усмехнулся нехеец, - это вы соль земли, а мы, люди, так, ее плесень.
– Больше он не стал об этом распространяться и, успокоившись словами Ганги, ответил, - ну хоть одной проблемой стало меньше.
Увидев Рабэ' махнул ей пальцем подзывая:
– Как твои дела? Чем занималась?
– спросил он Гангу.
– А чем тут можно заниматься, весь день просидела в зале и смотрела на посетителей. Все работают без устали. А мне нечего одеть, кроме этого платья и кожаных штанов, что тебе не нравятся.