Скорпион его Величества
Шрифт:
Кабрам вытаращился и попятился. Толстый идриш робко прятал тело жирное средь бочек, он пытался с ними слиться, подвывая словно филин. Рабе жестко схватила, не говоря, о том, что он обмочился.
– Клади его на «лавку утех», - приказал я демонице, и та, словно перышко, швырнула тяжелую тушу зятя Изи на лавку, которую он притащил сюда для занятий запретной любовью.
– Оглуши его, - приказал я, видя, как извивается Кабрам.
– Еще чего доброго помрет или сойдет с ума.
Рабе двинула ему в челюсть, идриш слетел с лавки и замолчал.
– Ты
– всполошился я, глядя на неподвижно лежащего Кабрама.
– Это хук левой, - похвалилась она.
– Если бы я ударила правой…
– Это уже был бы не хук, - продолжил я за нее, поднимая толстяка.
– А что?
– демоница смотрела на кулак руки, стараясь разгадать.
– Чтобы это могло быть.
– Это был бы для него полный … в общем было бы то, если после «у» поставить «я». – Ответил, не задумываясь и одновременно очищая вонючего Кабрама очищением идришей. Рабэ' застыла, подняв голову к потолку и пыталась, видимо, разгадать мою загадку. Ее губы двигались, что-то неслышно произносили, но я уже приступил к ритуалу, выбросив ее из головы.
Когда в академии я продумывал, как поступить с идришем, то решил кровную связь наложить с демоницей, и уже через нее воздействовать на идриша.
Естественно, реакция Шизы была предсказуемой.
– Ты сумасшедший. Ты хоть можешь представить что из этого получится?
– Получится хорошо!
– безапелляционно ответил я.
– Это будет научный эксперимент. Сдохнуть он не сдохнет, зато я не смешаю свою кровь с кровью этого выродка. Мне противно, это раз, кроме того не хочу заразиться от него, это два.
Я ушел в боевой режим и, когда вышел, на груди Кабрама был вырезан ножом художественный рисунок, идеально пропорциональный.
– Давай руку, -сказал я Мардаибе.
С опаской она осторожно ее протянула и закрыла глаза. А я смело полоснул по вене на ее руке. Кровь брызнула и разлилась по лохматой груди, накрывая рисунок. Я стал читать речитатив. Кровь задымилась. Рисунок вспыхнул и загорелся темным пламенем, Кабрам застонал, а я усилил голос заканчивая читать заклинание.
Когда я закончил ритуал, то Кабрам к моей радости не помер, он лежал и таращился в потолок подвала. Его лицо не несло отпечатка осмысленности, оно было пустым, как будто все мысли и разум покинули его. Я магическим зрением посмотрел на его ауру. Она была бирюзовой и стянута тонкой красной полосой. Сложив руки на груди, с интересом смотрел на то, что получилось. Еще бы понять, чтобы это значило?
Вообще, у всех народов аура разного цвета, как отпечатки пальцев. У людей она небесно-голубая, у демонов красная, у орков темно-зеленная. У эльфаров из леса она просто зеленная, как и у снежных эльфаров, но у тех она была бледно-зеленной, отличаясь только оттенком. У дворфов коричневая, а у дзирдов синяя. А у пройдохи было сразу две, и как это понимать?
– Мардаиба, скажи ему, что бы он поморгал, - приказал я.
– Чего разлегся? Моргай давай, кусок жира!
– у демоницы был свой подход к толстяку, и она не собиралась с ним разводить
Ладно, будем экспериментировать дальше, решил я, раз он не помер во время ритуала, то теперь, надеюсь, тоже не помрет, видно, что толстяк живучий, как сто демонов из преисподни.
– То, что сейчас буду говорить, ты будешь передавать ему, - приказал я Рабэ'.
– Итак, он должен быть преданным мне Ирридару Тох Рангору. Если он надумает обмануть или предать словом, или делом, то должен будет умереть от остановки сердца.
– Мардаиба все это повторяла за мной, как клятву громко и торжественно.
– Он должен быть честным и проворным в своей работе, - продолжал я, -не обманывать работников, не вступать с ними в половую связь.
– Это что за связь?
– уставилась на меня демоница.
– Он не должен сними совокупляться, - пояснил я, поймав себя на том, что говорю термины, не известные здесь. Здесь не существовало понятия полов, женщина, это женщина, мужчина, это мужчина, без всяких там полов. Пол - это пол из досок или камня и никакой двусмысленности.
– С мужчинами он тоже не должен совокупляться?
– уточнила демоница, среди них тоже есть работники.
– С ними тем более.
– сурово ответил я и продолжил.
– Он должен вести дела честно, любить свою жену и оберегать ее, уважать тестя. К работникам быть строгим и справедливым. Нерадивых должен наказывать, добросовестных поощрять повышением заработка. Все наворованное должен вернуть владельцу трактира. Он становится управляющим трактира, а Изя его помощником, - я остановился и стал изучать его. Теперь его аура напоминала космос с планетами, заселенными атомарного размера жителями, а может еще меньше.
– Пусть встает и приступает к работе, - вздохнул я, - посмотрим, что получилось.
Кабрам услышал команду и встал, теперь его глаза были наполнены преданностью и страхом. Он сначала поклонился мне.
– Рад служить, хозяин, - потом посмотрел на Рабэ', - еще есть какие-нибудь приказания, госпожа?
– спросил он. Вел он себя вполне осмысленно, только теперь у него был хозяин и госпожа. Так сказать, издержки нового ритуала.
Довольная демоница похлопала его по щеке и ответила.
– Пока нет, малыш, как появляться я скажу, а пока иди работай.
– У меня оплата останется прежней или я могу себе взять оплату Изъякиля, - спросил он, и его глаза странным образом одновременно посмотрели один на меня другой на Мардаибу.
– Раз ты теперь управляющий, то его плата твоя, ему назначишь сам. Ступай!
– приказала она. Кабрам поклонился нам обоим и удалился спокойной, уверенной походкой человека, не обремененного сомнениями.
– Интересно, сколько он Изи положит жалования?
– в слух произнес я.