Скорпион
Шрифт:
– Быстро в грузовик! – скомандовала Феофания.
Но тут дверца черного автомобиля открылась, и из него вылез Артур. В руках у него был дробовик.
Феофания нырнула в кабину и включила двигатель. Матвей и Никита едва успели усесться рядом, как Артур вскинул дробовик и выстрелил. Заряд картечи изрешетил дорожный знак рядом с грузовиком. Феофания резко нажала на педаль газа, машина сорвалась с места и помчалась прямо на Артура. Тот громко выругался и, отскочив в сторону, начал перезаряжать дробовик.
– Сзади! – крикнул Никита.
Феофания напряженно взглянула
По заснеженной лужайке быстро бежала Гертруда, полы ее шубы развевались у нее за спиной. Ведьма вскинула руку: искореженный дорожный знак с силой выбросило из земли, и он полетел вслед за грузовиком.
Феофания выкрутила руль, и машина резко вильнула в сторону, а стойка дорожного знака врезалась в окно ближайшего дома и разнесла его вдребезги.
Бест, не выпуская из рук скипетр, и двое охранников бежали за Гертрудой. Иннокентий оказался хорошим бегуном. Он обогнал ведьму, поравнялся с грузовиком и прыгнул в его низенький кузов. Скипетр раздвинулся в его руке, Бест размахнулся и вонзил его в заднее окошко кабины. Клинок прошел между Матвеем и Феофанией.
Бест выдернул скипетр и собрался ударить еще раз, но Феофания резко свернула к обочине. Иннокентий вылетел из кузова и тяжело рухнул в сугроб. Гертруда, потрясая кулаками, что-то истошно закричала. Феофания нажала на педаль газа до упора, и вскоре преследователи остались позади.
Некоторое время они ехали молча. Феофания, не отрываясь, смотрела на дорогу, а Матвей и Никита то и дело оглядывались назад, опасаясь погони. Однако их никто не преследовал. Видимо, Гертруда, Бест и охранники решили обшарить каждый уголок в доме, надеясь отыскать черное зеркало.
Через несколько минут Феофания припарковала грузовик на стоянке крупного супермаркета. Вокруг сновали люди, увешанные пакетами с покупками, мимо то и дело проезжали машины.
Гадалка выпустила руль, ее руки заметно дрожали. Она расстегнула куртку и распахнула ее.
Никита потянул носом воздух и с изумлением вытаращил глаза.
– Вы ранены! – воскликнул он.
– Они подстрелили меня, – кивнула Феофания.
Из раны на ее плече, видимо, сочилась кровь, и в этом месте на свитере быстро расплывалось темное пятно.
– Вам нужно в больницу, – обеспокоенно сказал Матвей.
– Только врачей нам и не хватало, – возразила женщина. – Пуля прошла навылет. Нужно лишь обработать рану, а это я и сама могу сделать. Если мы заявимся в больницу с огнестрельным ранением, там тут же вызовут полицию!
– Но вы истечете кровью! – сказал Никита.
– Я бывала и не в таких переделках! – резко ответила Феофания.
Она приподняла свитер и оголила плечо. Затем вытащила из бардачка аптечку и отыскала в ней ватные тампоны. Смочив один спиртом из небольшого пузырька, она приложила его к ране и сморщилась от боли.
– Вы уверены, что вам не нужен врач? – спросил Матвей.
– У меня есть нужные знакомые, они помогут, не задавая лишних вопросов! Я сейчас же отправлюсь к ним. Однако мои опасения подтвердились! Они нашли нас.
– Интересно, как они на нас вышли? – недоумевал Никита.
– Может, все-таки проследили
– Нет, дело не в вас, – покачала головой Феофания. – Недавно я ходила на могилу Анатолия. Наверняка они поджидали меня на кладбище… Но я не могла не навестить старого друга. Мы столько пережили вместе, пока он не пал от лап Сухорукова… – Она печально вздохнула. – Ну да ничего. Мы оторвались, и это главное. У нас есть дела поважнее. Сейчас я поеду к одному приятелю и попытаюсь раздобыть схему расположения комнат в особняке Гольданской. Постараемся вычислить, где находится тайник, в котором она прячет Диоптру. А ваша задача – найти что-то из вещей Евдокии Державиной. Вечером созвонимся и обсудим дальнейший план действий.
– А Бест тем временем не найдет зеркало с кладбища? – спросил Матвей.
– Не думаю, – усмехнулась Феофания. – Я спрятала его в надежном месте.
– Как вы себя чувствуете? – нахмурился Матвей.
– Со мной все в порядке, не беспокойтесь!
– Но вы не можете вести машину в таком состоянии!
– Не говори глупостей?! – вскипела Феофания. – Небольшая царапина – только и всего! К тому же тут недалеко.
– Мы поедем с вами!
– Проваливайте из машины, пока я не рассердилась! – с недовольством сказала она. – Меньше всего я нуждаюсь в чьей-то опеке!
Они попрощались, и обескураженные Никита и Матвей вышли из машины, а Феофания снова включила двигатель. Вскоре она уже скрылась за поворотом.
– Какая суровая дамочка, однако! – сказал Никита.
– Она очень сильная, – с уважением произнес Матвей. – Но иногда даже самые сильные нуждаются в заботе. И участии.
– Ну, она была непреклонна, когда мы предлагали свою помощь.
– Лишь бы все обошлось.
– Думаю, с ней все будет в порядке, если она сама так уверена в этом. Ты сейчас домой? – спросил Легостаев.
– Домой?! – Матвей горько усмехнулся. – Особняк Державиных был мне домом, но с тех пор, как все это случилось, я не могу его так называть. Катерина исчезла, Аглая и Прохор теперь стоят в виде статуй в подвале Клуба Калиостро, а всех моих друзей грузят в полицейские фургоны, словно какие-то манекены… Когда я был там в последний раз, в особняке царил жуткий разгром, оставшийся после сражения Двуликого и деда Матвея. А ты говоришь «дом»…
– Я тебе сочувствую, – с грустью произнес Никита. – Но никогда не нужно отчаиваться. Все наладится, вот увидишь! Я всегда верю в лучший исход.
– Надеюсь, что ты прав. – Матвей расправил плечи и попытался улыбнуться. – Но я схожу туда. Поищу вещи старухи Державиной. Пойдешь со мной?
– Извини, сейчас не могу. – Никита показал Воронину на часы. – Мне на тренировку нужно! Если снова опоздаю, Михаил Федорович меня убьет!
– Ты еще и на тренировки ходишь? – удивился Матвей. – Для чего?
– А как же иначе? Вся школа видит, что на физкультуре я показываю отличные результаты. Оборотни куда сильнее и ловчее обычных людей. Вот и приходится ходить на легкую атлетику, чтобы никто не удивлялся моим способностям.