Скотство и чуть чуть о плохих грузинах
Шрифт:
– Что за идиотизм? – невольно вырвалось у Алисы, когда она увидала, как из впереди стоявшего "опеля" выскочил амбал и рванулся к ее водительской двери.
Алиска едва успела защелкнуться на внутренних замках.
– Ой, что это?
Амбал сильно тряхнул машину, дернул за ручку, едва не оторвав, а потом локтем сразмаху саданул по боковому стеклу и оно тут же с характерным хрустом раскололось, крошкой мелких кубической формы кристалликов обдав всю Алиску от шеи и до щиколоток.
Амбал просунул руку, рывком
Алиса и "ОЙ" сказать не успела, как амбал, усевшись на водительское сиденье, дал по газам.
С проворотом колес по сухому асфальту, с визгом, все три машины сдернули с места и Алиска вдруг обнаружила себя лежащей посреди дороги.
Лежащей не там, где ей всегда было уютно лежать, то есть не в кровати с очередным любовником, а на сером асфальтобетоне кольцевой автодороги, причем не на обочине, а аж в третьем ряду, когда и слева и справа от ее распростертого на проезжей части красивого тела со вжиканьем проносились авто, обдавая Алиску холодящим октябрьским ветерком… Холодящим в контраст к теплому, установленному на плюс семнадцать климат-контролю ее лексуса, который теперь все дальше и дальше удалялся от своей хозяйки.
– Ты дура, чего разлеглась? Вставай! – крикнул ей какой-то шофер, высунувшийся из КАМАЗа, – задавят тебя дуру!
Машины и слева и справа проносились, только гудели. Гудели и проносились не останавливаясь и даже не притормаживая.
Сама себя не помня, Алиска вдруг разревелась.
Неужели это Тина не предупредив, устроила свой скандал?
Но тогда, где ГАИшники? Где фоторепортеры-папарацци? Где сама Тинка, наконец?
Никого не было. Были только кольцевая автодорога и бесконечный безучастный трафик.
Алиска едва не задавленная, еле-еле перебежала уворачиваясь от машин на обочину.
Но здесь на МКАДЕ разве есть обочина? Бордюр и забор из сетки, мышь не проскочит! Вроде, вон они – дома стоят, видно вдалеке, а пройти к ним – никак.
А до следующего пешеходного мостика или еще до какой лазейки – километра три шагать на каблуке. На непривычных к хождению ножках.
И мобильного телефона нет, он в сумочке, а сумочка в Лексусе уехала.
Хоть стой и плач горючими слезами.
Стала руками проезжающим машинам махать.
Все едут мимо, никому до нее до Алиски дела нет.
Один на КАМАЗе притормозил, высунулся из окна и кричит, смеясь, – дывысь, Данило, яка смешна проститутка стоит! На Алису Хованскую похожа, эй, проститутка, здесь ты никого не поймаешь, здесь остановка запрещена…
И хохлы в своем КАМАЗе уехали…
И Алиска совсем загоревала-забедовала.
– Где эта сучка Тина, если это вообще ее рук дело?
Стоять на ветру было холодно.
Не июль на дворе, а октябрь. А надето на Алиске – платьице, да плащик тоненький-претоненький.
– А жене скажи, что в степи замерз, –
– Сон в руку оказался, – горько усмехнувшись, подумала Алиса.
– Вам куда? Садитесь, подвезу, здесь стоять нельзя, – услышала она сзади.
Обернулась. Возле нее стоит старенькая вся в разводьях рыжей ржавчины, буграми выпирающей из под некогда белой краски, машина Жигули.
– Садитесь, я вам говорю, – настаивал дядька, перегнувшись со своего водительского сиденья и открывая ей дверцу.
Села, а куда денешься? Не замерзать же здесь насмерть, как тот ямщик из песни?
– Вам куда? – спросил мужик.
Алиска его и рассматривать не стала. На таких как он – обсосов ей глядеть – западло. Это пипл, это трудящиеся, а она… А она звезда, она светская дама.
– Слыш, мужчина, у тебя мобильник есть? – молвила наконец, Алиса, – я позвоню, ты меня до какого-нибудь приличного места довези, тебе хорошо заплатят.
– Ладно, довезу, а что случилось то? – спросил мужик, доставая и протягивая Алиске какую-то стыдно-допотопную трубку мобилы.
Алиска не ответила, молча набрала номер и принялась ждать гудка, со злым отчаянием глядя на набегающий под капот асфальт.
– Тина, блядь, это ты? – буквально крикнула Алиса, когда соединение произошло, причем так крикнула, что шофер аж вздрогнул, слегка вильнув рулем так, что жигуль рыскнул носом по полосе.
– Тина, меня грабанули на МКАДе, что? Как грабанули? У меня лексус прямо из под меня угнали, А это не ты, сука устроила? Что?
Алиса зло шмыгнула носом и принялась набирать следующий номер.
– Тимурчик? Тимурчик, это ты? У меня машину угнали, Тимурчик, приедь за мной, ладненько? Куда? Я не знаю куда, – Алиска беспомощно поглядела на своего шофера.
– Сейчас мимо Ашана будем поезжать, я вас могу возле Ашана высадить, там и кафе есть, где посидеть, пусть ваш муж за вами к Ашану подъезжает, что на Юго-Западе у МКАДА, – подсказал мужик.
Алиска даже спасибо ему не сказала.
Даже спасибо.
Потому что была уверена в том, что сама возможность посидеть с нею рядом в машине – это само по себе огромное для этого мужика счастье.
Скандал, естественно, попал в колонки светской хроники.
Уж Тина со своими цепными папарацци расстаралась.
А "лексус" так и не нашли.
– Это дагестанцы угнали, – сказал Тимур, – у этих дело так поставлено, что машина эта уже в контейнере на Махачкалу едет, мы ее уже не увидим никогда.
На следующий день Аджинджал подогнал к дому Алиски новенький Мерседес-купе.
Двухдверный с четырьмя глазами спереди, красивенький, темно-фиолетового цвета, как чернила в детстве.