Скованные одной цепью
Шрифт:
Глаза ее наполнились слезами.
— Что бы там ни случилось и какие бы беды ни стряслись потом, Микки окупает все в десятикратном размере. Какие бы ни были у Сьюзи мотивы, Микки появился на свет благодаря ей. И я не только простила ее, но и поблагодарила, поскольку каждый день, несмотря на всю свою беспутную жизнь, я опускаюсь на колени и благодарю Бога за своего замечательного, прекрасного мальчика.
Майрон в ошеломлении застыл на месте. Китти прошла мимо него в гостиную, потом
— Микки пошел за продуктами, — сказала Китти. — Выпьешь чего-нибудь?
— Нет, — покачал головой Майрон. — Ну а ты в чем призналась Сьюзи?
— Ни в чем.
Ложь. Она принялась озираться по сторонам.
— Тогда зачем она поехала отсюда к Карлу Сноу?
— Не знаю. — За окном послышался шум мотора, и Китти мгновенно насторожилась. — О Господи! — Она захлопнула холодильник и выглянула из-под задернутой занавески. Машина проехала, но Китти это не успокоило. Глаза у нее расширились от страха. Она забилась в угол и озиралась так, словно мебель была готова сорваться с места и броситься на нее. — Надо собираться.
— И куда вы едете?
Китти открыла шкаф. Одежда Микки — костюмы развешаны по полкам, рубашки сложены в стопку. Аккуратный парнишка, ничего не скажешь.
— Верни пистолет.
— Китти, что происходит?
— Если ты отыскал-таки меня… Здесь небезопасно.
— Почему? И где Брэд?
Китти покачала головой, вытащила из-под кушетки чемодан и принялась запихивать в него вещи. Майрон пристально посмотрел на эту любительницу «дури» — более мягкого определения не подберешь, — и его вдруг озарило.
— Брэд никогда не позволил бы себе этого по отношению к семье, — сказал он.
Это несколько отрезвило ее.
— Что бы там ни было — а я не могу сказать, Китти, действительно ли тебе что-то угрожает или ты довела себя до паранойи, — но брата своего я знаю. Он бы ни за что не бросил сына и тебя в таком состоянии — сидящую на «дури» и дрожащую за свою жизнь, по поводу или без.
Китти жалобно сморщилась. Голос у нее был как у обиженного ребенка:
— Брэд тут ни при чем.
Ого! Теперь следовало быть осторожнее. Майрон сделал шаг в ее сторону и заговорил со всей мягкостью, на какую только был способен:
— Это я знаю.
— Мне так страшно.
Майрон молча кивнул.
— Но Брэд ничем не может нам помочь.
— Где он?
Китти покачала головой и напряженно проговорила:
— Этого я тебе сказать не могу. Не мучай меня, пожалуйста.
— Ладно. — Он поднял руки. «Спокойно, Майрон. Не надо давить на нее». — Но в таком случае, может, ты мне позволишь помочь?
— Каким образом? — Китти настороженно посмотрела на него.
Наконец-то — окошко, хоть и узкое. Он намеревался предложить ей полечиться. Есть хорошее место невдалеке от Ливингстона. Почему бы не поместить ее туда, не попробовать избавиться от этой заразы? А пока она будет лечиться, Микки поживет с ним. Они тем временем свяжутся с Брэдом, и он приедет сюда.
Но Майрону не давали покоя собственные слова: Брэд не бросил бы их в таком положении. Стало быть, одно из двух: либо Брэд не знает, как плохо его жене, либо действительно по какой-то причине не может ничего сделать для нее с сыном.
— Китти, — медленно проговорил он, — скажи мне, Брэд в опасности? Это из-за него ты так боишься?
— Он скоро вернется. — Китти принялась чесаться так, словно на нее набросились клопы. Глаза у нее забегали.
Так-так, подумал Майрон.
— Тебе ничего не надо? — спросил он.
— Надо. В ванную. Где моя сумочка?
Все ясно.
Китти бросилась в спальню, схватила сумочку и заперлась в ванной. Майрон похлопал себя по заднему карману. Пакетик на месте. Из ванной было слышно, как Китти лихорадочно роется в сумочке.
— Китти?! — окликнул ее Майрон.
Перед входной дверью послышались шаги. Майрон вздрогнул и круто повернулся в ту сторону.
— Кто это? — донесся из ванной голос взволнованной Китти.
Майрон вытащил пистолет и наставил дуло на дверь. Повернулась ручка, и вошел Микки. Майрон поспешно опустил оружие.
— Какого дьявола… — Микки уставился на своего дядю.
— Привет, Микки. — Майрон указал на ярлык с именем. — Или мне лучше называть тебя Бобом?
— Как вы нас нашли?
Микки тоже был напуган. Это по голосу слышно. Да, обозлен, это тоже есть, но главным образом напуган.
— Где мать? — требовательно спросил он.
— В ванной.
Он подбежал к двери, подергал ручку.
— Мама?
— Все в порядке, сынок.
Микки прислонился к двери и закрыл глаза. В голосе его прозвучала неизбывная нежность:
— Мам, выйди, прошу тебя.
— С ней все будет хорошо, — заверил его Майрон.
Микки повернулся к нему и стиснул кулаки. Пятнадцать лет малому, а он хочет весь мир поставить на колени. Или по крайней мере своего дядю. У Микки были темные волосы, широкие плечи и тот мечтательный, опасный взгляд, от которого у девушек подгибаются колени. Откуда бы эта мечтательность? — подумал Майрон, но, посмотрев на дверь ванной, понял, что ответ известен.
— Как вы нас нашли? — снова спросил Микки.
— Не важно. Мне надо было кое о чем спросить твою маму.