Скованный огонь
Шрифт:
— Как, по-вашему, прошел банкет? — поинтересовался наемник.
— Вы были самым настоящим образцом солдатской обходительности, — сказала она.
Аот криво улыбнулся.
— Если и так, это не уберегло меня от их жестов, отгоняющих сглаз, когда они думали, что я не смотрю на них.
— Не все так делали.
— Что ж, надеюсь, что нет.
— Поверьте. Некоторых вы очаровали.
— Но, видимо, не тех, кто послал убийцу, чтобы прикончить меня у ворот.
Жрица нахмурилась.
— Вы действительно считаете,
— Честно? Да кто его знает? Хасос недоволен мной из-за того, что я отнял часть его полномочий и тем принижаю его значимость. Остальные могут подумать, что я принесу беду просто потому, что я боевой маг. Но есть и другие варианты. Вы вполне можете быть уверенной, что у Трескеля есть один-два агента, живущих в городе. А даже если и нет, то насколько трудно будет убийце проникнуть в город, смешавшись с честными фермерами и торговцами, когда открываются ворота? Тем более, если они владеют чарами?
— Не похоже, что вас это сильно беспокоит.
Аот пожал плечами.
— Не скажу, что я привык к такому, но иногда покушения — лишь часть войны.
— Что ж, я думаю, вы храбрец. Не говоря уже о том, как наблюдательны. Я бы упала с той лестницы, если бы вас не было со мной.
Он мог бы сказать, что не будь его тогда с ней, лестницу не повредили бы, но, учитывая его надежды, это показалось неуместным. Аот погладил ее щеку. Немного неуверенно — это ведь верховная жрица, как-никак, а он отчасти по-прежнему чувствовал себя муланом, проведшим свое детство в постоянных напоминаниях о том, что он страшный и уродливый рашеми.
Она улыбнулась и подсела ближе, и тогда наемник убедился, что они хотят одного и того же. Аот поцеловал ее. Губы жрицы согревали его прямо как солнечный свет.
Вскоре им надоела твердая узкая скамейка, и они легли на землю. Аот расстегнул верхнюю часть ее желтого одеяния и просунул свою руку внутрь, чтобы ласкать ее через рубашку.
Затем, на какое-то мгновение, наемник учуял что-то неприятное и едкое сквозь смесь ароматов растительности, мокрой почвы и духов жрицы с запахом сирени.
Он начал подниматься, чтобы оглянуться вокруг, но Цера усилием опустила его назад. Аот практически поддался, но затем осознал, что новый аромат пах точно так же, как кислота драконорожденных, которой те плевались в Лутчеке.
Наемник вырвался из объятий Церы, и она удивленно вскрикнула. Драконорожденные, завернутые в плащи с капюшонами, приближались к нему и его спутнице. Мерцание магии обозначило контуры их тел. Скорее всего, это означало, что они были в той или иной мере невидимыми. Конечно, не для Аота, но поскольку все его внимание было сфокусировано на Цере, у драконорожденных отлично получилось подкрасться к нему.
Двое ближайших противников сделали глубокий вдох.
Присев, наемник схватился за копье, прицелился и прорычал слово силы, чтобы высвободить одно из заклинаний, хранившихся внутри. Облако
К сожалению, было еще много противников за пределами тумана, а Аот был без доспеха. На банкеты в них не ходят.
Он вскочил на ноги, как и Цера. Наемник не был уверен, много ли видят люди с обычными глазами в подобных ситуациях. Судя по выражению лица жрицы и ее стойке, она заметила признаки угрозы — возможно, невнятные силуэты мерцающие на границе поля зрения.
— Я могу снова призвать свет Амонатора… — начала девушка.
— Я и так их вижу, — оборвал Аот. — А еще я вооружен, а ты — нет. Приведи помощь!
Жрица развернулась и побежала к арочной желтой двери, ведшей к дому Хранителя. Драконорожденный метнулся за ней. Наемник сделал выпад, чтобы перехватить его.
Рептилия, стоявшая во главе, опустила меч на голову Аота. Он отразил удар древком копья, крутанул свое оружие и вонзил его в горло противника. Как только наемник опрокинул его, то заметил еще одного драконорожденного, собиравшегося плюнуть едкой жидкостью.
Не было времени сократить дистанцию или попытаться остановить рептилию заклинанием. Он мог только уклониться; немного кислоты распылилось ему на левую руку и плечо. Дымящая и шипящая жидкость жгла подобно гневу Коссута.
Аот не мог позволить ей замедлить себя, иначе противники его наверняка сокрушат. Он пробудил магию татуировок, чтобы приглушить боль и нанести ответный удар громоподобным взрывом звука. Магия сбила драконорожденного с ног и, если Аоту повезло, раздробила его кости и внутренние органы.
Времени убедиться в этом не было. Он повернулся и сбил следующую пару драконорожденных взрывом алого пламени.
Боль обожгла спину Аота, и он еще раз пробудил магию болеутоляющей татуировки. Она сработала, но не так хорошо как в прошлый раз. Наемник развернулся, выпалил слова силы и превратил врага, который только что плюнул на него, в горстку пыли.
Ни один из драконорожденных не был ровней Аоту, но их было много, и они не атаковали по одному, как и не были слишком глупы, чтобы сбиваться в кучи — так боевой маг смог бы поразить их каким-нибудь массовым заклинанием, чтобы уничтожить сразу нескольких противников. Постепенно, несмотря на все его усилия, наемника окружили.
Еще больше кислоты попало ему на спину. Он взревел и рванул вперед. Драконорожденный сделал выпад, чтобы рубануть и уколоть, пока Аот потерял равновесие.
Затем боевой маг почувствовал, как кто-то проник в его разум и воспользовался его глазами. Черная, как ночное небо над головой, фигура вынырнула сверху начала рвать рептилий когтями и давить своим весом. Джет повернул голову и обезглавил очередного противника своим острым клювом. Испугавшись, остальные драконорожденные отпрянули.