Скованный огонь
Шрифт:
— Я всегда смотрел на Платиновую Когорту свысока, — признался Медраш, — и теперь мне стыдно. Эти воины не сделали нам ничего плохого. Возможно даже, спасли наши жизни. Может, они не сумасшедшие или порочные, а просто непонятые.
Баласар ухмыльнулся:
— Значит, мы принимаем предложение Патрина.
— Если все согласны.
Кхорин оглядел товарищей, и все были согласны.
День так и не пробился сквозь мерзкое подобие сумерек. Даже золотистые волосы и глаза Джесри не сияли. Это был первый раз на памяти Гаэдинна,
Или, возможно, ему так казалось из-за злости.
— Ты уверена? — спросил он, понимая, насколько глупый вопрос слетел с его уст.
Джесри махнула рукой, указывая на лесистые склоны вокруг них.
— Ты сам мне сказал, что многие деревья, кусты и даже очертания холмов не такие. Как известно, шадар-кай живут в Царстве Теней либо в Нетериле. Да и солнца в небе нет. Сам как считаешь?
— Считаю, что мы в Царстве Теней, — насколько он понимал, оно было искаженной тенью, отброшенной смертным миром, придающим форму этой соседствующей вселенной. — Хоть волшебник в нашей маленькой группе и не почувствовал, что мы сбились с пути, пока не стало слишком поздно.
Девушка впилась взглядом в лучника.
— Если не все твои истории вранье, ты со своими друзьями-эльфами регулярно посещал другие миры. Крики Бездны, да ты же сам использовал такой трюк, чтобы сбросить армию симбархов с хвоста, когда мы шли через лес Юир. Так что не делай вид, что это я виновата в том, что не заметила перемещение!
Ее отказ от ответственности оказал парадоксальный эффект, рассеяв раздражение наемника. Возможно, потому что он и сам ответил бы так.
— Эльфы брали меня в Страну Фей, — она была отражением смертного мира, настолько прекрасным, насколько Царство Теней было мерзким. — Ну, и при некоторых неприятных обстоятельствах, в Силдейир. Но это было едва ли похоже на то, как мы забрели сюда. Все же, вполне вероятно, что ты права. Возможно, мы оба виноваты — или никто из нас. Предлагаю согласиться на «никто». Но объясни мне кое-что. Как это произошло? Мы не проходили сквозь круг каменных столпов или что-то вроде того, я не видел ничего похожего на портал.
— Как и я. Но ученые говорят, что два мира могут накладываться друг на друга, иногда лишь частично.
— В таком случае, часть холмов становится частью холмов Царства Теней в темнейшие ночи. Ведь именно в такие моменты оба мира наиболее похожи.
— Думаю, что так и есть.
— Мне нужно было стать ученым, — усмехнулся Гаэдинн.
— Возможно, Чазар провалился в Царство Теней во времена Синего Огня, когда все миры смещались и наложения были более распространенными. И тогда дракон скверны…
— Ты о том вирме, что высасывал силу?
— Кажется, так их называют. Теперь, когда у меня есть время об этом подумать, я вроде читала о них в бестиарии, в школе, куда Аот отдал меня, чтобы закончить обучение. Чем бы оно ни было, ему как-то удалось пленить Чазара и питаться им с тех пор. Подозреваю, что этот процесс поглощения искажает реальность и удерживает брешь между мирами от закрытия.
— Очень интересно, и я бы с радостью послушал еще. Но, желательно, уже после того как
Джесри покачала головой, и прядь ее спутанных волос упала на лоб.
— Я не могу.
— Что за бред. Не надейся слышать такое часто, но, проклятье, ты можешь почти все. Я уже это видел.
— Ты видел, как я делаю впечатляющие вещи со стихийной магией. Я не знаю, как перемещать нас между мирами.
— А разве ты не делала этого у Кольца Ужаса? Дважды?
— Волшебники, которые по-настоящему понимали магию, просто таскали меня с собой как багаж. И мы путешествовали только в духовной форме. Наши физические оболочки оставались на месте.
— Все равно, я знаю тебя. Ты же была внимательной и наверняка чему-то научилась.
— Не особо, — смутилась Джесри. — Кроме того, такие ритуалы включают в себя особые письмена, других заклинателей, оказывающих поддержку; в идеале — и то, и другое.
— Так импровизируй. Нашим несчастным лошадям интересно, что с нами стало.
Волшебница нахмурилась.
— Думаю, я могу попробовать. Это будет опасно, но, наверное, не так опасно, как пытаться выжить в Царстве Тени целый месяц. Или дольше. Мы же не знаем, что планы накладываются каждое новолуние без исключений, или что нам повезет найти путь назад, если это так.
— Как я могу помочь?
— Просто постой на страже — одному Крушителю Врагов известно, что может привлечь магия — и будь готов поспешить ко мне, когда позову.
Гаэдинн огляделся, высматривая подходящее места для поста, и решил, что небольшая возвышенность поможет ему заметить потенциальную угрозу до того, как та заметит его. Он побежал к искривленному дереву, напоминавшему белый вяз, подпрыгнул, ухватился руками и попытался подняться. Кора треснула и рассыпалась под его пальцами, и наемник едва не упал. Гаэдинн удержался у самого низкого разветвления и уложил одну из немногих оставшихся стрел на тетиву.
Джесри бродила кругами внизу. Наемник решил, что она ищет пустой ровный участок земли. Когда волшебница нашла его, то начала петь себе под нос и рисовать линии на земле металлическим основанием своего посоха. Подобно кольцам, вырезанным на древке, металлическая часть посоха стала почти полностью золотой, лишь с небольшими красными пятнами и прожилками.
Почва слегка смещалась даже после того, как посох Джесри двигался дальше. Казалось, земля пыталась заполнить борозды, которые волшебница только что оставила. Девушка произнесла слова силы немного громче, и движение почвы прекратилось.
Потребовалось относительно немного времени, чтобы закончить пентаграмму, которая была явно менее сложной, чем те, что Гаэдинн видел ранее в исполнении волшебницы. Ему было интересно, не потому ли это, что она не знала, что делать? Поскольку девушка не была уверена, какая фигура была наиболее уместной, то решила начертить базовый символ силы и защиты.
Джесри встала в центре звезды, сделала глубокий вдох и начала новое заклинание. Она заговорила на неизвестном лучнику языке, поэтому он не понимал ни слова. Но некоторые слова вызвали что-то вроде зуда в его голове.