Скрещенные костями
Шрифт:
– Нет. Твое имя никогда не соскальзывало с их губ, как только ты ушел.
– Это была правда, но я видела, что его рот напрягся. Ему это не понравилось. Не любил, когда его домашние животные не оказывали ему внимание. Это был первый признак слабости, который я видела. Я не уверена, будет это полезно или нет. Но я запоминала все, что удавалось узнать.
Знай своего врага.
– Я имею дело с боеприпасами … специальными, - сказал он, глядя на меня прищуренными глазами.
– Большинство из них совершенно секретные материалы правительства. Я, например, очень успешно разрабатываю
Он развел руки и стал похож на морскую звезду.
– И потом, есть такие очень интересные дротики с транквилизатором дизайна Джерри Уоллеса. Теперь это стало сюрпризом. Я бы никогда не подумал использовать ДМСО как систему доставки серебра - или пистолет с транквилизатором, как систему доставки. Но в свое время его отец был ветеринаром. Поэтому средства могут оказаться полезными.
– Ты знал Джерри Уоллеса?
– спросила я, потому что ничего не могла поделать. Я откусила, как будто мой живот не был стиснут, так он не подумает, что ответ имеет слишком большое значение.
– Сначала он приехал ко мне, - сказал Блэквуд.
– Но меня не устроило, сделать так, как он просил… Маррок был немного крупнее, чем цель, которой я хотел заниматься.
– Он виновато улыбнулся.
– Я, по сути, ленивое существо, как говорил мой создатель. Я послал Джерри в путь с идеей разработки супер-оружия против оборотней в некоторой замысловатой схеме, обреченной на неудачу, и заставил забыть, что он был у меня вообще. Представь мое удивление, когда мальчик действительно придумал что-то интересное.
– Он мягко улыбнулся мне.
– Ты должен быть бдителен - Бран близко, - сказала я ему. Я схватила кувшин с водой и вылила ее.
– Он более проницателен, что позволяет той всеведущей штуке, лучше работать на него. Если бы ты рассказывал нам все, что знаешь, они не задавались бы вопросом о вещах, которых ты им не говоришь. Бран… - я пожала плечами.
– Ты просто знай, что он знает, о чем ты думаешь.
– Эмбер, - сказал вампир.
– Убедись, чтобы твой муж и мальчик, который не является его сыном съели свой обед, поняла?
– Конечно.
Чад положил холодную руку на мое колено и сжал.
– Ты говоришь так, будто это открытие.
Выдохнув, я продолжила: - Ты также должен работать над своими словесными боеприпасами. Корбан всегда знал, что Чад не его биологический сын. А для него это не имеет значения. Чад - его сын.
Ножка бокала, который держал вампир, сломалась. Он тщательно сложил осколки на пустую тарелку.
– Ты не достаточно боишься меня, - сказал он, очень тщательно произнося каждое слово.
– Возможно, пора проинструктировать тебя.
– Прекрасно, - ответила я.
– Спасибо за еду, Эмбер. Позаботься о себе, Корбане и Чаде.
Я встала и подняла вопросительно бровь.
Он думал, что это была глупость, что я не боялась его. Но если ты дрожишь в страхе в стае оборотней, вот это
Злить Блэквуда было глупо. Если бы он убил меня в первый раз, ну, по крайней мере, это была бы быстрая смерть. Но чем дольше он позволял этому продолжаться, тем больше я понимала, что он нуждается во мне. Я не могла себе представить для чего, но я была ему нужна живой.
Мое несчастье он воспринимал, как вызов. Мне стало интересно, что он подумал, что пугал меня больше, чем Эмбер, прежде чем я поймала себя на том, что с трудом держусь за мысль. Не было никакого будущего, просто вампир, и я стою у стола.
– Идем, - сказал он и пошел вниз по лестнице.
– Как ты можешь жить при свете дня?
– спросила я его.
– Я никогда не слышала, о вампире, который мог ходить в течение дня.
– Ты - то, что ты ешь, - сказал он неясно.
– Мой создатель так говорила. Человек, что такое человек. Она не позволяла мне питаться от пьяниц или людей, которые употребляли табак.
– Он засмеялся, я не позволяю себе думать о нем, так зловещее.
– Эмбер напоминает мне немного ее …, что касается питания. Ни одна из них не была неправа. Но мой создатель не осознавало все последствия того, что она говорила.
– Он засмеялся снова.
– Пока я не поглотил ее.
Дверь в комнату, в которой я проснулась, была открыта. Он остановился и выключил свет, когда мы проходили мимо.
– Ненужно тратить впустую электричество.
И тогда он открыл еще одну дверь, в гораздо большую комнату. Комнату с клетками. Здесь витал запах канализации, болезни и смерти. Большинство клеток были пусты. Но в одной клетке был человек, голый, свернувшийся на полу.
– Ты видишь, Мерседес, - сказал он.
– Ты не первое редкое существо, которое будет моим гостем. Это - оукмен. Он у меня уже … Сколько времени ты принадлежишь мне, Доннел Гринлеаф?
Фейри пошевелился и поднял лицо от пола. У него должно было быть крупное телосложение. Оукмены, я помнила из старой книги, которую я заимствовала, не были высоки, не выше четырех футов, но они были крепкими "как хороший дубовый стол". У этого были только кожа да кости.
Сухим голосом, как в разгар лета в Тройном Городе, он сказал, - Четыре десятка лет и дюжина и один. Два сезона и восемнадцать дней.
– Оукмен, - сказал Блэквуд, с нотками самодовольства, - названы в честь дубов, питаются только солнечным светом.
Ты - то, что ты ешь.
– Я никогда не пытался выяснить, возможно ли жить при свете дня, - сказал он.
– Но он спасает меня от возгорания, не так ли, Доннел Гринлеаф?
– Мне выпала честь нести на себе это бремя, - сказал фейри, безнадежным голосом, смотря в пол.
– Так что получается, ты похитил меня, чтобы научится перевоплощаться в койота?
– недоверчиво уточнила я.
Вампир улыбнулся и проводил меня к довольно большой клетке, с кроватью. Там также стояло ведро, из которого исходил запах канализации. Пахло все это Корбаном, Чадом и Эмбер.