Скрещенные костями

Бриггз Патриция

– Так, как ты это сделал?

Неопределенные вопросы труднее игнорировать, чем конкретные. Они стимулируют любопытство и заставляют вашу жертву отвечать, даже если бы она не говорила с вами при других обстоятельствах.

– Сделать что?
– спросил он.

– Катерина и Джон, - ответила я.
– Они ведь не обычные привидения.

Он довольно улыбнулся, как я заметила.

– Я хотел бы утверждать что обладаю своего рода сверхъестественными силами, - сказал он мне, потом рассмеялся, так как показался себе таким забавным. Он вытер слезы мнимой радости.
– Но на самом деле это

их выбор. Екатерина решила как-то отомстить мне за себя. Она обвиняет меня в завершение царствования ее террора. Джон … Джон любит меня. Он никогда не оставит меня.

– Говорил ли ты ему убить Чада?
– ппрохладно спросила я, как если бы ответ был обыкновенной любознательностью.

– О, так вот в чем вопрос.
– Он пожал плечами.
– Вот почему мне нужна ты. Он разрушает мою игру. Если бы он сделал, как я сказал ему, ты бы пришла сюда и пожертвовала собой, чтобы я пощадил твоих друзей. Он заставил их бежать. Мне потребовалось полдня, чтобы найти их. Они не хотели идти со мной и … Ну, ты видела мою бедную Эмбер.

Я не хочу знать. Не хотела задавать следующий вопрос. Но мне нужно было знать, что он сделал с Эмбер.
– Что же ты съел, что позволило тебе делать зомби?

– О-о, она не зомби, - сказал он мне.
– Я видел зомби, которым было по три века, и они выглядели столь же свежими, как дневный труп. Они передавались в их семьях, как сокровища. Я боюсь, что мне придется избавиться от тела Эмбер через неделю или около того, если я поставлю ее в морозильную камеру. Но ведьмы нуждаются в знании так же как и во власти - и причиняют больше неприятностей в содержании, чем того стоят. Нет. Это - что-то, что я узнал от Карсона - Я доверил Екатерине и Джону рассказать тебе о Касоне. Интересно, что из за одного убийства он был не в состоянии пользоваться своими силами, когда у меня - в чем тебе придется мне довериться, когда я говорю, что гораздо хуже, чем простой убийца и вор - не было никаких проблем, используя то, что я взял от него. Возможно, его болезнь была психосоматическая, как ты считаешь?

– Ты рассказал мне, как удерживаешь Кэтрин и Джона, - сказала я.
– Как ты держишь Эмбер?

Он улыбнулся Чаду, который стоял так далеко от своего отца, как только мог. Он выглядел хрупким и испуганным.
– Она осталась, чтобы защитить своего сына.
– Он снова посмотрел на меня.
– Еще вопросы?

– Не сейчас.

– Прекрасно. О, и я прослежу, чтобы Джон в ближайшее время не возвращался, чтобы посетить тебя. И Екатерину, я думаю, лучше держать подальше, - он мягко закрыл дверь за собой. Лестница скрипела под его ногами, когда он поднимался.

Когда он ушел, я спросила : - Оукман, ты знаешь, когда заходит солнце?

Фейри, еще раз растянулся на цементном полу своей клетки, повернул голову ко мне.
– Да.

– Ты мне скажешь?

Наступила долгая пауза.
– Я скажу тебе.

Корван сделал несколько шагов вперед и немного покачнулся, быстро заморгав. Блэквуд освободил его.

Он сделал глубокий, судорожный вдох, затем повернулся лицом к Чаду и стал показывать знаки.

– Я не знаю, сколько Чад поймет из того, что происходит … слишком много. Слишком много. Но невежество может убить его.

Мне потребовались секунды, чтобы осознать, что он разговаривает

со мной - все его тело было сосредоточено на сыне. Когда он закончил, Чад - который все еще держал достаточно большую дистанцию между ними - стал подходить ближе.

Наблюдая за руками своего сына, Корбан спросил меня, - Как много ты знаешь о вампирах? Есть ли у нас шанс выбраться отсюда?

– Мерси освободит меня в сезон Урожая, - сказал оукмен хрипло. В Англии он проходит как раз в это время.

– Я сделаю это, если смогу, - сказала я ему.
– Но я не знаю точно произойдет ли это.

– Дуб сказал мне, - произнес он так, словно это нечто бесспорное, как свершившийся факт.
– Это было не ужасно старое дерево, но оно было рассержено на вампира, так что потянулось самостоятельно. Я надеюсь, что оно не … причинило-себе-серьезного-вреда.
– Его слова упали друг на друга и потеряли согласные. Он отвернулся от меня и устало вздохнул.

– Действительно ли дубы настолько заслуживают доверия?
– спросила я.

– Раньше, - ответил он.
– Однажды.

Он больше ничего не сказал, тогда я сообщила Корбану важную информацию, которую я знала о монстре, что держал нас.
– Ты можешь убить вампира деревянным колом в сердце или отрезав голову. Святая вода тебе не помощник, если только у тебя есть плавательный бассейн и священник, который освятил воду в нем. Солнечный свет и огонь могут убить. Мне сказали, что будет лучше, если объединить несколько методов.

– Как насчет чеснока?

Я покачала головой.
– Нет. Хотя вампир, которого я знаю, сказал мне, что, выбирая между жертвами, которая пахнет чесноком, и которая - нет, большинство из них выберет ту, что не пахнет. Не то чтобы у нас был доступ к чесноку или деревянным кольям.

– Я знаю о солнечном свете, кто не знает? Но не похоже чтобы он приносил вред Блэквуду.

Я кивнула в сторону оукмена.
– По-видимому, он способен красть некоторые способности тех, от кого питается.
– Ни за что не буду говорить об обмене кровью в присутствии Чада.
– Oукмены, такие как вот этот джентльмен, питаются солнечным светом - таким образом, Блеквуд получил иммунитет к солнцу.

– И кровь, - сказал оукмена.
– В прежние времена мы платили кровавую дань, чтобы сохранить деревья в гармонии.

Он вздохнул.
– Давая мне свою кровь, он держит меня в живых, когда холодное железо клетки, напротив, убивает меня.

Девяносто три года он был узником Блэквуда. Мысль охлаждала любой оптимизм, который еще пережил поездку из Тройного Города. Хотя, оукмен не был в паре с оборотнем-или связан узами крови с вампиром.

– Ты когда-нибудь убивала таких? – спросил оукмен.

Я кивнула.
– Одного с помощью, а другой, был затруднен в движении, поскольку это было днем, и он спал.

Я не думаю, что это был ответ, на который он рассчитывал.

– Ясно. Как думаешь, ты сможешь убить этого?

Я обернулась, многозначительно глядя на решетку.
– Мне кажется, я никогда не буду хороша в этом. Ни кола, ни бассейна святой воды, ни огня.
– И теперь, когда я произнесла это, я заметила, что здесь довольно мало того, что можно поджечь. Постельные принадлежности Чада, наша одежда … и так оно и было.