Скрипачка
Шрифт:
— Да, пожалеет он, как же! Но вообще-то ты все правильно говоришь.
— Ну так и иди, раз правильно.
— Ладно, уговорила. Сейчас в порядок себя приведу и пойду. — Валерка помолчал, раздумывая, затем слегка дотронулся до Алькиного плеча: — Спасибо, что зашла.
— Не за что. — Алька почувствовала, как тепло и хорошо ей стало от этого благодарного жеста. Она подняла на Валерку глаза. На мгновение ей показалось, что он хочет сказать ей что-то еще, вовсе не связанное с Кретовым, но колеблется… Может быть, начать
Непривычно мягкое, открытое выражение исчезло с Валериного лица, уступив место обычной вежливой отстраненности.
— Иди тогда, Аль, — попросил он. — Я так сразу не смогу. Мне собраться нужно, сконцентрироваться.
— Концентрируйся, — улыбнулась Алька, хотя что-то болезненно кольнуло ее в сердце. — Удачи тебе.
— Пока.
Алька поднялась и вышла. Она уже почти подошла к своему номеру, когда в коридоре послышались тихие, мягкие шаги. Кто-то ходил возле кретовского люкса, который был расположен за поворотом коридора. Она поспешно прошмыгнула к себе, не дожидаясь приближения шагов, — меньше всего ей сейчас хотелось встретить кого-нибудь из оркестрантов и ввязаться в длинный и пустой разговор о прошедшей репетиции.
Ленки в номере не было. Но зато на Алькиной кровати, развалившись, сидел Копчевский. Лицо у него было красным, глаза блестели, на рубашке не хватало верхней пуговицы, — видно, компания изрядно приняла за время Алькиной душеспасительной миссии.
— Ага, пришла! — оживился Алик. — А мы тебя потеряли. Ты чего такая грустная?
— Я? Грустная? — бодро замотала головой Алька. — Да ничуть! Давай пуговицу пришью.
Она наклонилась к тумбочке достать косметичку, в которой лежали нитка с иголкой. Алик тут же обхватил ее сзади за талию, рука его проворно нырнула Альке под юбку.
— Вроде мы к вам в гости собирались, — беззлобно удивилась Алька, но Копчевский, развернув ее и прижав к себе, уже, сопя, стаскивал с нее джемпер. От его разгоряченного, крепкого тела Алька ощутила жаркую волну, в голове приятно зашумело. Алькины руки легли на оголившуюся из-под рубахи широкую грудь Копчевского. Тот ловко стянул с нее юбку и мягко опрокинул на кровать…
— Тебе сколько лет, Аль? — спросил Алик минут через сорок, поудобнее вытягивая свое долговязое тело на узкой гостиничной кровати.
— Двадцать четыре. Недавно было. А что?
— Да так. Тебе замуж не хочется?
— Не хочется.
— Странно. — Алик недоверчиво поглядел на Альку, слегка приподнявшись на локте.
— Что тебе странно?
— Все девчонки замуж хотят. А уж приезжие — тем более.
— А ты мне что, предложение сделать собираешься? — засмеялась Аля.
— Че смеешься? Может, и собираюсь.
— Так сделай, Алик. — Алька потрепала его по рыжим волосам. — А я подумаю. Глядишь, и соглашусь.
— Издеваешься, — обиженно
— Эх, Алик, если бы все друг друга по именам подбирали, что бы тогда было, а!
— Ну не хочешь замуж, не надо, — легко согласился Копчевский. — Я тоже еще погуляю.
— Ленка со Славкой?
— Угу.
Алька подумала, что Валерка должен был бы уже поговорить с Кретовым. В самый раз Копчевскому убраться отсюда, а ей, Альке, выйти узнать, чем все кончилось. Она вскочила, ощущая легкость во всем теле, и стала проворно одеваться.
— Ты куда? — недовольно протянул Алик. — Иди сюда. Ленка скоро не придет. Пусть они там ночуют, а мы с тобой здесь.
— Ну уж нет! — возмутилась Алька. — Она мне этого не говорила. Мотай давай отсюда!
— Ну Аль!
— Давай, давай проваливай! — Алька рывком вытянула из-под Алика подушку. — Кому говорю!
— Чокнутая, — сердито прошипел Алик и стал нехотя натягивать джинсы.
Алька, стоя перед зеркалом, расчесывала черные кудри. Копчевский кое-как заправил в штаны по-прежнему лишенную пуговицы рубашку и побрел к двери.
— Дура ты, Бажнина, — вяло огрызнулся он. — Нормальные девчонки так не поступают.
— Так я ж ненормальная, — весело подтвердила Алька.
Алик, ворча, ушел.
Охватившее Альку чувство злого и бесшабашного задора разгоралось сильней. Она вытащила из тумбочки косметичку, оправила кровать, достала зеркальце, тушь.
В дверь бесшумно, как тень, скользнула Ленка, сверкнула в полумраке зелеными кошачьими глазами, кивнула в сторону ванной:
— Я заскочу на минутку, не возражаешь?
— Да хоть поселись там, — рассмеялась Алька. Ленка-дуреха залета боится смертельно, а таблетки не пьет, вот и бегает в душ как угорелая.
Аля докрасила глаза, провела по губам блеском и застыла, размышляя, идти ей к Валерке или не идти. Пока она колебалась, вышла Ленка. Скрутила длинные волосы в косу, зевнула, уселась напротив Альки:
— Где это тебя носило?
— Где надо.
— Девять уже. Крет завтра репетицию на восемь назначил, садист! Так что я, пожалуй, лягу бай-бай. — Ленка сладко потянулась и откинула угол одеяла. — А то с утра пораньше как врубим фугу, с тридцать четвертой цифры, и — пока руки не отсохнут…
Ленка расстегнула пуговицу на платье. Алька наконец решилась и встала.
— Не ложишься? — удивилась Ленка.
— Нет. Зайду кое-куда. Ты спи, я скоро.
В этот самый момент коридор за дверью взорвался шумом и криками. Девушки вздрогнули от неожиданности.
— Господи, только бы не бомба, — суеверно перекрестилась Ленка. Как-то полтора года назад, во время поездки в Чебоксары, в гостиничном туалете обнаружили пакет со взрывчаткой, и оркестранты долго не могли этого забыть.