Скрытый террор
Шрифт:
В ответ на это Ласерда заявил, что запрет показывает, что режим Косты э Силвы представляет собой «военную диктатуру в худших латиноамериканских традициях». Однако этот выпад был нейтрализован властями, ответившими ему лишением прав. Режим обрушился с нападками и на американского посла Татхилла, когда стало известно, что тот встречался с Ласердой и выслушивал его горячие, хотя и несколько запоздалые, протесты против слишком тесных связей между правительством США и бразильскими военными.
К этому времени Жан-Марк уже включился в активную борьбу за реформу всей системы высшего образования Бразилии. В 1968 году студентами высших учебных заведений страны стали
Стремясь заручиться более широкой поддержкой, Жан-Марк решил выступить по телевидению. В то время пресса и телевидение еще не подвергались жестокой цензуре, поэтому телезрители смогли увидеть аа своих экранах продолговатое и тонкое лицо Жан-Марка. В мягкой, но решительной манере он стал говорить о необходимости открыть двери университетов для бедных, увеличить размеры государственных субсидии и не допускать вмешательства правительства в университетские дела.
Последний пункт его выступления заинтересовал бывших профсоюзных деятелей, которые уже не могли выступать так открыто. В результате группа Жан-Марка была поддержана многочисленным и решительно настроенным отрядом рабочих. В конце мая студенты других факультетов призвали к более широким выступлениям протеста и проголосовали за проведение всеобщей забастовки. Однако, прежде чем объявлять о такой забастовке, студенты попытались вручить министру просвещения петицию со своими жалобами.
У входа в министерство студентов встретила полиция. Тогда они пошли за подкреплением. Вернувшись, они увидели, что к зданию министерства уже стянуто 20 тыс. полицейских со всего Ряо. Город замер в напряженном ожидании. Но настроение у всех было приподнятым. Водители беспрерывно подавали гудки, демонстрируя тем самым поддержку бастующим студентам.
Жан-Марк задержался в университете, где занимался организацией тыла. Подойдя с некоторым опозданием к зданию министерства, он почувствовал всю напряженность положения. По другую сторону площади, прямо напротив министерства, простиралась Синеландия — квартал, где находятся дорогие кинотеатры. Вся улица была запружена студентами и сочувствующими (их было тысяч семь). Не успел Жан-Марк дойти до своих товарищей, как они смяли полицейский кордон и захватили массивную лестницу министерства.
Жан-Марк забеспокоился: достаточно ли ясно студенты изложили свои требования? Взбежав на ступеньки одного из кинотеатров, он попытался было разъяснить толпе претензии студентов, но его услышали лишь немногие.
А тем временем полиция вызвала подкрепление и приказала всем расходиться. Большинство подчинилось приказу, но сотни три студентов осталось на месте. В суматохе и неразберихе был опрокинут и подожжен армейский джип.
Обе стороны с любом политическом споре знают силу и значение символа. Как раз в это время в Соединенных Штатах участники антивоенных демонстраций нашивал я себе сзади на джинсах американский звездно-полосатый флаг. Здесь же, в Бразилии, символом стал джип. Впервые за все это время участники студенческой демонстрации посягнули на армейское имущество. Жан-Марку показалось, что, увидев подожженный джип, солдаты совершенно растерялись. В момент поджога он находился в другом месте, но потом решил подойти к горевшей машине поближе и попытаться уговорить не в меру развеселившихся
Жан-Марк вырос в обеспеченной, а значит, привилегированной семье. В такой стране, как Бразилия, где классовые различия особенно велики, это обстоятельство давало ему возможность вести себя соответственно. Довольно высокий по бразильским стандартам, он расправил плечи и стал казаться еще выше. Когда к нему подошел малорослый и робкий полицейский, он представился офицером-резервистом бразильской морской пехоты. Импровизируя, он добавил: «Меня может арестовать лишь офицер морской пехоты в чине капитана и выше».
Озадаченный полицейский в смущении удалился. Однако вскоре он вернулся в сопровождении менее легковерного капитана полиции, который, не раздумывая, арестовал Жан-Марка.
Аресты вызвали еще одну демонстрацию. Часть ее участников, считавшая, что вся вина за репрессии в Бразилии лежит на Соединенных Штатах, направилась к американскому посольству. Подойдя поближе, демонстранты стали швырять камни в окна посольства (уж очень привлекательна была мишень). Кто-то из демонстрантов снова заметил проникших в их ряды сыщиков в штатском. На крыше посольства были какие-то вооруженные люда, но с земли трудно было разобрать, кто это: американская охрана или бразильские солдаты. Эти люди вдруг открыли огонь по демонстрантам.
Сколько тогда было убитых, не знает никто. Позже друзья Жан-Марка показали ему место захоронения двух жертв: служащего и торговца. Студенты-медики и обслуживающий персонал морга подсчитали, что число убитых, по всей вероятности, превышало три десятка. Осенью правильность этих подсчетов подтвердил один военный летчик, сказавший, что в тот день солдаты спасательной службы ВВС убили много демонстрантов, а затем собрали трупы и сбросили их в океан.
После расстрела демонстрации студенческое руководство укрылось в здании университета. Большинство же демонстрантов (некоторые из них были ранены) продолжали ходить по улицам и выкрикивать, что в кровавой расправе повинно правительство. С полудня и до 9 часов вечера вся центральная часть Рио была охвачена волнениями. Синеландия, музеи, оперный театр, массивные административные здания — все это было в руках демонстрантов.
Полиция также вышла из повиновения. Некоторые полицейские беспорядочно стреляли по окнам административных зданий вдоль Авенида-Рио-Бранко, на которой ежегодно устраивался веселый карнавал в Рио. Где бы ни появлялись полицейские, в них летели пепельницы, лампы и стулья. Один американский полицейский советник рассказывал, что никогда не забудет своего бразильского коллегу, который сидел на краю тротуара и плакал, потому что кто-то запустил в него камнем. Вот он, подумал тогда советник, самый ранний, библейский способ убийства, и бразильцы применяют его против собственной же полиции.
Когда наконец все полицейские были изгнаны из центральной части Рио, демонстранты успокоились и разошлись но домам. «Кровавая пятница» на этом закончилась.
Жан-Марк узнал о продолжавшихся волнениях от своих тюремщиков — офицеров 1-й бригады бронетанковых войск. Боевая тревога в расположении бригады продолжалась весь день. Затем связь со штабом была прервана, и офицеры, отрезанные от внешнего мира, стали считать себя на военном положении. Однако приказ браться за оружие от штаба так и не поступил. Такая сдержанность, как потом выяснилось, вызвала разочарование у некоторой части офицеров.