Скрывающийся альфа

Лок Афтон

Комната загудела разговорами. Некоторые пробормотали что-то о том, что они слышали эту новость от своих полицейских источников.

— Я оторвала кусок от его руки, но оставила ему жизнь.

— Ты должна была убить его, — сказал тот с хвостиком.

— Огден чуть не умер, так же как и я, — Лара стукнула кружкой, поставив ее. — Убийства должны прекратиться, прежде чем наша Стая исчезнет.

— Тогда

ты бросаешь борьбу, — сказал пожилой мужчина с тихой отставкой.

От ее заявления комната снова наполнилась разговорами. Когда она подняла руку, слезы текли по ее лицу. Ее серые глаза напомнили Огдену бесконечность дождливого дня.

— Это…это…решение мне было принять нелегко.

Акцент в ее голосе стал сильнее, чем когда-либо. Когда она склонила голову, чтобы собраться со своими чувствами, Огден захотел взять ее на руки. Но так как она была доминантом, он был уверен, что Лара не оценит это, так что он сжал свои руки в кулаки и стал ждать, когда она продолжит.

— Нет, я прекращаю наши потери, — сказала она тихо. — Мне стало понятно в последнюю ночь, что мы не можем выиграть эту войну. Йеллоустон больше не наш.

— Нет! — крикнул кто-то с другого конца комнаты. — Это наш дом.

— Я привыкла думать, что дом — это земля, — она коснулась красной полосы в волосах. — Это не так. Дом — это люди.

Все перестали есть, опустили вилки и отодвинули тарелки подальше. Видимо, новое определение дома Лары не способствовало пищеварению.

— Вы можете остаться, если хотите, на свой страх и риск, — продолжила она. — Но я собираюсь направить свою энергию на поиски новых земель для нас.

— Возможно, Южная Дакота, — ляпнул Огден. Члены стаи выглядели настолько обезумевшими, что он не мог больше молчать.

Лара кивнула.

— К счастью, Йеллоустон — это парк и безопасная зона. Мы можем приезжать сюда, если пожелаем. Почувствовать родину под нашими лапами.

— Мы могли бы сделать это традицией! — предложил кто-то.

— Какая замечательная идея, — небольшая улыбка промелькнула на лице его пары. — И мы не прекратим бороться. Мы просто сделаем это по-другому. Убедим владельцев ранчо пробовать дополнительные методы защиты их домашнего скота. Работать с законодателями.

— Я не хотел проявлять неуважение, — сказал Хвостик. — А что, если мы не хотим идти твоим путем?

— Я не буду останавливать тебя, — она зафиксировала на нем мрачный, серый взгляд. — Угроза собственной смерти будет достаточным наказанием. Тот, кто останется здесь, должен сделать это по собственному желанию.

Тишина заполнила комнату, Огден поежился

с дискомфортом. Он положил омлет в рот.

— Ешьте все. Не позволяйте этой хорошей еде пропадать.

— Спасибо, что пришли, — закончила Лара. — Я буду на связи, когда найду новую землю.

Когда все поели и ушли, Огден уже расправился со своей тарелкой, но не почувствовал вкуса еды в ней. Где бы ему найти смелость сказать Дрю, что он вернулся и, кстати, пятьдесят с лишним членов чужой стаи хотели переехать к ним? Ну, в основном все, кроме Хвостика.

Им тоже нужны будут дома. В Лос-Лобосе уже и так было слишком много бездомных людей, живущих в палатках и автофургонах, пока они ждали, когда им построят дома. Ему придется клонировать себя раз десять, чтобы не отстать от дополнительных заказов на деревообработку.

Тогда почему у него была эта ухмылка на лице? Потому что он любил женщину, сидящую в изношенном, старом троне-кресле. Даже при мысли о том, чтобы объяснить это все Дрю Тао заставляло его желудок сжиматься, но он сделает все для нее.

— Мы должны все убрать, — она стиснула ручки кресла, вставая.

Он похлопал ее по руке.

— Ты все делаешь правильно. И я рад, что ты не убила Брукса.

— Правда?

— Женщина, которую я люблю, выше хладнокровного убийства из мести, — он рассматривал фотографию в фоторамке на журнальном столике, которая изображала ее мать в обоих формах, человека и волка. — Я никогда не знал твою мать, но уверен, она гордилась бы тобой.

Она положила другую руку на его, пока четыре руки не легли на подлокотник кресла, сложенных одна на другую.

— Я думаю, что ты прав, — прошептала она.

— Теперь ты настоящий лидер, потому что знаешь, когда воевать, а когда нет. Иногда сдерживание требует больше смелости.

— Я должна была обсудить Лос-Лобос с тобой заранее, а не упоминать экспромтом в речи.

— Не нужно, — он сжал ее руку в его. — Я ранее предложил то же самое решение.

Они освободили руки и встали, потягиваясь. Его кости все еще болели после вчерашних многократных изменений.

Ее губы дернулись.

— Боюсь, что у меня нет посудомоечной машины.

— После того, что мы пережили прошлой ночью, думаю, мы справимся. Ты моешь. Я вытираю.

К тому времени, когда они закончили, он надеялся, что сможет придумать план, как переговорить с Дрю. Один бой может и закончился, но он боялся, что новый еще не начался.