Скучная Жизнь 2
Шрифт:
— Да, но… — Бон Хва снова посмотрел на экран мобильника: — неприятно так все оставлять. Что же ей делать?
— Терпеть. Она уже вытерпела много, два дня погоды не сделают. А мы с тобой — будем приставать к ней на переменах. Да, лишний стресс для нее, она старается не привлекать внимания, но для нас это возможность впоследствии впасть в праведный гнев. Состояние аффекта.
— А это нам зачем?
— Если кого-то все же придется покалечить. — отвечает Старший и
— Потому что и нам придется терпеть. — добавляет Старший: — а у меня терпелка ну очень короткая.
— Это точно. — с облегчением вздыхает Бон Хва. Вот теперь он узнает Старшего, тот заводится с пол-оборота и в конфликт как нож в масло входит. Сперва он испугался его холодного и равнодушного тона, но теперь понял — его эта ситуация тоже раздражает. Вот прямо до печенок, оттого тот такой холодный. Он себя просто сдерживает. И эта сдержанность — не сулила ничего хорошего мучителям Су Хи.
Он достал из кармана другой мобильник, по которому связывался с мадам Вонг и Юной, набрал номер и поднес к уху. Выждал пока длинные гудки не сменились на испуганное «Алло?!».
— Кири-сан. — сказал он в трубку: — мне понадобится ваша помощь.
— Бон Хва! А я испугалась что это мадам Вонг мне звонит! Конечно! Я готова помочь, все что угодно. А то этот громила в тот раз чуть из меня душу не вытряхнул! Представляешь, он же меня за город возил и хотел в море утопить! Так и сказал, что «бетонные башмаки» даст примерить! А я свой канал удалила давно! И я жить хочу! А мне за аренду платить нужно или домой возвращаться, в папиной клинике работать, а я не хочу! На меня знаешь как смотреть будут?
— Кири-сан…
— Ой, извини! Что-то я совсем разболталась! Но это у меня с перепугу, я же дома сижу и никуда не выхожу, а новый канал заводить мне страшно! Что нужно сделать?
— Вы сможете проверить личности людей с видео, которое я вам вышлю? Они учатся на втором курсе старшей школы имени Ли Сун Сина. На год меня старше. И… об их родителях, что их связывает, все такое.
— Хм. Конечно. Положись на меня, сейчас у всех есть аккаунты в социальных сетях, а по части найти что-то в соцсети лучше меня осинтера не найти! Можешь считать, что это я изобрела OS-Int как таковой! Скидывай свое видео, найду все за пару часов.
— Лучше если поработаешь поглубже. — советует он: — такое ощущение, что есть тут что-то скрытое от посторонних взглядов.
— Ой, я тебя умоляю. В мире открытых источников мне равных нет. Сделаю. Слава богу что так, а то громила говорил, что меня на панель пошлет или в вебкам бизнес. А я приличная девушка!
— И чтобы это видео никуда не утекло и достоянием общественности не стало. Как я тебе его пришлю — поймешь почему.
— Я — могила. Уничтожу файл после работы. — поспешно соглашается с ним Кири: — будет сделано. Слушай, а когда можно будет мне из подполья выйти? Ну, снова канал открыть?
— Хоть когда. Сделаешь дело для меня и открывай. Я тебе ничего не запрещал. — он пожимает плечами, совсем забыв, что она не может его увидеть.
— Круто! Спасибо.
— До связи. — он нажимает кнопку отбоя на трубке.
Уже дома, когда он поужинал и сел за уроки, благо сегодня не нужно было идти в клуб — он задумался, сидя за столом. Старший отсыпался где-то в голове,
Он окинул взглядом Чон Джа, которая уселась на диван, закинув ногу за ногу, включив телевизор и издав легкое «пшшшш», открывая баночку легкого светлого пива.
— Йаааа! — издала она крик ликования, отпив первый глоток и поставив банку рядом: — нет ничего лучше первого глотка пива вечером!
— У тебя первый глоток? — удивился он.
— Конечно, я же не алкоголичка какая. — обиделась она: — я раньше почему могла днем выпить? Потому что не работала. А сейчас мы с Юночкой пашем как две кобылки. Сегодня приходил такой забавный человек, у него проблемы с государственным фондом национального достояния, представляешь? Сын писателя… его книги были объявлены национальным достоянием, а в последние годы на его книги вдруг спрос появился, ну и напечатал этот фонд его книгу общим тиражом сорок пять тысяч. А писатель еще живой, представляешь? Ну старый, ему восемьдесят шесть, но живой! Его сын пришел в фонд и говорит — напечатали — давайте гонорар, авторское право и все такое. А ему — фигушки, это уже национальное достояние. А раз так — то никакого гонорара. В общем Юночка сказала, что будем брать. Она уже по недвижимости два дела взяла, в общем крутимся как белочки в колесе, времени вздохнуть нет, не то что пивка попить. А ты чего такой печальный? Пива хочешь? — она качнула банкой. Он отрицательно помотал головой.
— Да нет. — от пива у него потом голова болела: — слушай, Чон Джа, а какой ты в школе была?
— Какой была? — она задумалась, подняв голову к потолку: — ну какой… веселой была. Школьная жизнь вообще какой-то праздник. Все время с подружками и друзьями, караоке, вечеринки, ну и свидания с красавчиками из старших классов!
— Ничего удивительного, что ты в клубе работала. — ворчит Бон Хва: — если школа для тебя — это вечеринки и караоке со свиданиями.
— Эй! Чего сказал? — Чон Джа вскочила с дивана, проливая пиво и кинулась к нему: — это ты меня сейчас проституткой назвал? Кто тут кисэн, а? — и она стала больно вкручивать ему костяшки кулаков в виски.
— Отстань! — отбивался от нее он, отбивался, впрочем, не сильно: — но ты же и правда никуда не поступила!
— Я поступила! Просто потом… — она помрачнела: — потом с этим уродом из хост-клуба познакомилась и деньги стали нужны.
— Если для тебя школа была прекрасным местом с вечеринками и свиданиями… значит тебя в школе не травили? — спрашивает Бон Хва.
— Да никого у нас в школе не травили! — отмахивается Чон Джа: — у нас очень дружный класс был! Каждый год почти все собираемся! Все, кроме этой унылой Ха Ын, она такая смешная! Мы с ней так веселились! Помню, как она однажды по школе пробежала, закутанная в туалетную бумагу, вот умора! Есть о чем вспомнить, эх, школа…
— Я вот о чем подумал. — признается Бон Хва: — если тебя не травили, и ты этого не помнишь… значит это травила ты?
— Чего?!
— Наверное этой Ха Ын не так уж и приятно вспоминать, как она по школе в туалетной бумаге бегала, вот поэтому она и не приезжает на ваши встречи. — вывел Бон Хва и испытал гордость. Старший точно бы его сейчас похвалил, сказал бы «Ай да Бон Хва, все верно понял!».
— Да что ты гонишь?
— Так, а почему она в туалетной бумаге по школе бегала?