Скучная жизнь одного Бон Хва

Хонихоев Виталий

— Старший! Ты на чьей стороне вообще?! Помоги мне!

— С чего бы это? Я предупреждал тебя что не собираюсь все за тебя делать. Кроме того — паренек в общем был в своем праве. Это Ёджон опрокинул на него поднос и даже не извинился. А вскочил и начал претензии предъявлять. Не удивительно, что выхватил.

— Но тот же его обозвал!

— Обозвал и обозвал. Сперва нужно извиниться, а уже потом — предъявлять что обозвал. — рассудительно замечает Старший: — если твой друг балбес, то и у тебя неприятности

будут. Честно, не понимаю, с чего ты вообще взял что он — твой друг.

— Но он же…

— Если считаешь его другом — так лучше иди помоги ему. — говорит Старший: — хотя бы голову набок поверни, а то если он совсем в отрубе лежит, то у него может язык назад запасть. Заткнет носоглотку и все.

— Что? – Бон Хва оглядывается вокруг. Слух и зрение у него как будто обострились неимоверно, и он как будто бы увидел все осуждающие взгляды и шепотки вокруг. Он не знал кто такой этот парень, но он вдруг отчетливо понял, что сейчас Ёджон прямо на глазах у всех превращается в изгоя. Становится тем самым, с кем тут никто не будет разговаривать, кому никто не подаст руки. Судя по всему, он невольно оскорбил кого-то влиятельного, да не просто оскорбил, а потом еще и не вывез ответку. Показав себя не просто хамлом, но и слабаком. Наглым и жалким. На глазах у всех. Взгляды окружающих… они словно бы обжигали. Невольно захотелось отодвинуться в сторону и сделать вид, что он, Бон Хва тут не при чем, что это не его дело.

Он перевел взгляд на сидящего рядом Чон Ёна, который в ответ — отвел глаза в сторону, сделав вид, что ничего не видит. Да, Чон Ён такой же как и он, по нему видно, что он не какой-нибудь там популярный парень, в своей школе наверное ему тоже доставалось… у него богатая семья, намного богаче чем у Бон Хва, но тут все богатые. Единственный, кому вообще не стоит привлекать к себе внимания — это он сам, Намгун Бон Хва. Пока никто еще не знает о том, он из бедной семьи, но рано или поздно узнают. Он надеялся к тому моменту — обзавестись друзьями, стать один из своих, чтобы его не начали травить. Потому… потому он и не должен ничего делать! Кто-нибудь другой обязательно позаботиться о том, чтобы у лежащего Пак Ёджона — не запал язык, всего-то и нужно повернуть ему голову набок и все. Кто-нибудь обязательно сделает это, ему можно просто сидеть на месте и делать вид что ничего не произошло. В конце концов это же школа для детей богатых родителей, верно же? Тут, наверное, камеры везде стоят, никто не даст погибнуть школьнику старшей школы!

— Так и будешь стоять столбом? Ты же говорил, что он твой друг. Просто поверни ему голову набок, а еще лучше — поверни все тело набок. — говорит Старший. Бон Хва не отвечает ему. Сейчас кто-то войдет и обязательно поможет, не обязательно делать все самому. Если он сейчас двинется, под взглядом этих холодных, змеиных глаз, на виду у всех — то он как будто поставит себя на одну с Ёджоном полку. А он не может сейчас к себе внимание привлекать! И сам Старший говорил ему, что не надо выделяться! А если узнают из-за этого — все узнают? Про все его обманы? Он не имеет права так подвести всех, в том числе и Старшего, свою маму, Чон Джа, Юну, всех вообще!

— Этот недоносок ваш друг? — парень в запачканной рубашке переводит взгляд на них и Бон Хва тут же прикусывает язык. Друг ли ему Ёджон? Да они же едва знакомы и… наверное, если бы он был один — он бы так и сказал. Совсем как в средней школе, когда все вокруг стали травить ту бедную девочку.

Просто отошел бы в сторону и все. Кто ему этот Ёджон? Да они только недавно познакомились, он одноклассник и все. Так что нужно просто сказать «нет» и спокойно допить свой сок. Так же спокойно — уйти из столовой. Но ведь если он так сделает, то ему будет потом мучительно стыдно перед Старшим. Который не боялся даже на профессиональный ринг выйти. Не боялся противостоять трех бандитам в парке. Казалось, что он вообще ничего не боится.

— Да, это мой друг. — говорит Бон Хва, делает два шага и наклоняется над Ёджоном, аккуратно переворачивая его на бок. Поднимает глаза и встречается взглядом с холодными, змеиными глазами.

— Чтобы язык не запал. — поясняет он: — а то задохнуться может. Извините моего друга, он порой бывает такой неуклюжий. Я уверен, что он хотел бы извиниться, просто не успел.

— А ты. — взгляд переходит на Чон Ёна: — тоже с ними?

— Н-нет. — тихо выдавливает из себя Чон Ён и как будто перетекает за другой столик: — я тут случайно.

— Ну вот и хорошо. Ты! — парень в перепачканной рубашке смотрит на Бон Хва: — вы вдвоем должны мне деньги за запачканную одежду. И конечно извинение. Твой друг без сознания, а потому за него — извинишься ты. Вставай на колени и облизывай мои ботинки.

— … Э? — выдавливает из себя Бон Хва. Нет, в прежней школе тоже всякое бывало, вспомнить как над той девочкой издевались, но чтобы вот так… он думал что такое только в дорамах про школу бывает.

— Хан, ты чего? — окликает парня какой-то старшеклассник: — совсем озверел? Оставь первогодок в покое.

— Ли Сон, я с тобой разговариваю? — поворачивает тот голову к подавшему голос: — хочешь со мной за школу выйти? Нет? Вот и помолчи. А ты… — парень вдруг оказывается совсем рядом и Бон Хва чувствует, как его тело само собой — двигается! Вперед и чуть в сторону! Его прямо обдувает порывом воздуха, и он понимает, что это — не ветер. Это удар, который прошел совсем рядом, тот самый, невидимый сверхбыстрый удар! Он отпрыгивает назад, разрывая дистанцию и поднимая руки, вставая в стойку.

— Извини, малыш, не до сентиментов сейчас. — вспыхивают в голове слова Старшего: — если бы я не вмешался, он бы тебе точно что-нибудь слома бы или голову встряхнул. А в этой голове и я живу. Но… быстрый чертяка!

— Как же ты смог увернуться, если не видел удар?!

— Никто не может увидеть такой удар. Если хочешь его увидеть — не смотри на руки. Смотри на ноги. На плечи. Ты должен видеть все тело целиком… потому что любой удар — это не просто руку выпрямить, это работа всем телом. Кончик кнута во время удара может развить сверхзвуковую скорость, конечно его не увидишь, но вот движение рукой, которая ведет хлыст — видно. Эх, зарекался я в школьные драки вступать, но видимо ничего не попишешь, у нас завтра куча дел, нельзя с побитой мордой ходить…

Бон Хва привычным усилием — отстраняется от управления, откидываясь назад, он чувствует, как его тело — поднимает руки и делает шаг вперед.

— Погнали. Интересно посмотреть, чем этот парень занимался, раз так бьет. Какова его техника… кто он такой. Может и подружимся… только сперва морду набить придется.

— Это что тут такое?! — раздается громкий голос и он — опускает руки. Стоящий напротив парень — тоже опускает руки. И когда он успел их понять?