Скудные берега
Шрифт:
Не поднимающая глаз Хельга принесла всем медового пива, и Ари невольно залюбовался наложницей брата. От Хельги исходило то особое свечение, какое бывало только у женщин, счастливых в браке.
— У неё слишком большой живот, — сказала знахарка Стирбьерн, осмотрев Сангррид, — пусть пьет только молоко, но не больше кружки в день.
— А ты что скажешь? — спросил мрачный Бъерн у Джо. Тот оглянулся на Ари.
Под изумленные взгляды отца и других Ари подошел к сестре и протянул руку.
— Ты позволишь?
Измученная
Ещё не родившийся младенец был зачат в такой страшной ненависти, что тело его матери просто не могло вместить её, поэтому всё распухало и распухало.
— Ты родишь сущего демона, — сказал Ари, отходя назад. Ему хотелось сунуть руку в ледяную прорубь.
Бъерн рассвирепел от этих слов и ударил Ари кулаком по лицу. Из носа хлынула кровь.
— Убирайтесь из моего дома! — велел он и Джо, и Ари.
Иске посторонилась, пропуская их. Ари ощутил, что она легко пожала его ладонь, словно утешая. Ари ущипнул её в ответ. Сейчас он нуждался в утешении больше, чем когда-либо за всю свою жизнь, но знал совершенно точно, что это утешение должно исходить не от Иске.
Он так устал, так смертельно устал. Хотелось спрятаться в какой-нибудь пещере, где нет злобных младенцев и страшных призраков, и проспать там до весны.
На центральной площади шли приготовления к празднику. Бель стояла в сторонке и звонко хохотала. Эрлинг, белозубый торговец с юга с огромным мечом на бедре, что-то быстро ей говорил, и Ари увидел, что его рука то и дело касается плаща Бель. Ари охнул и согнулся. Его вырвало.
9
Ари всё ещё стоял на коленях, равнодушно уставившись в собственную рвоту, когда меховой сапожок поддел снег вместе с отвратительной на вид жижей и откинул в сторону.
Бель присела перед Ари на корточки, зачерпнула рукой горсть чистого снега и принялась протирать ему лицо. От колючего холода, обжегшего кожу, в голове Ари немного прояснилось.
— Нам пора на суд Ауд, — сказала она мягко, но её взгляд выражал озабоченность, — пойдем, — и протянула ему руку.
Ещё не хватало жалости этой женщины, возмутился про себя Ари, но довольно вяло. У него было мало сил, и он с трудом встал, не воспользовавшись предложенной Бель помощью.
Джо молча подставил своё плечо, и Ари был вынужден опереться на него. Пошатываясь, как в пьяном бреду, он едва добрел до судного камня и с облегчением рухнул
Свою старшую сестру представляла Аста. Она стояла, выпрямив спину, и не смотрела в сторону Вальгарда. У кузнеца было красное и опухшее лицо человека, несколько дней подряд не отрывавшегося от бочки с пивом. Непривычно молчаливые горожане сгрудились полукругом, и даже глупая Ильва держала рот закрытым. Её руки плетьми висели вдоль тела: им больше нечего было прикрывать. Младенец Ильвы умер при рождении.
Снува представлял Тови. Он ещё не знал, что Бъерн отлучил Ари от дома, и приветливо улыбнулся младшему брату.
Ари снова затошнило. Тови напомнил ему про то страшное, что он почувствовал под сердцем у Сангррид. Он закрыл глаза и просто слушал, как идёт суд: свидетельства Джо и Тови, алчные требования Вальгарда, спокойный голос Асты и, наконец, сухую речь городского главы.
— Дела об измене всегда очень сложно судить, — сказал он. — Ауд, бесспорно, нарушила брачные клятвы и заслужила наказание. Нет для мужчины участи позорнее и ужаснее, чем неверность своей женщины. Но даже плохая жена не заслуживает смерти, а Вальгард совершил убийство.
— Что?! — рев кузнеца был наполнен такой яростью, что, казалось, дрогнуло море.
— Для меня несомненно то, что если бы не лекарское умение Джо, Ауд была бы мертва, — продолжал городской глава, словно не слыша Вальгарда. — Эта женщина заплатила очень высокую цену за свой поступок. Даже если она снова встанет на ноги, то останется навсегда искалеченной. Вряд ли она найдет себе нового мужа или сможет родить ребенка. Но для меня несомненно и то, что боги суровы к Вальгарду: дважды он был женат, и дважды его жены изменяли ему.
— Каждой женщине нужен мужчина, — вдруг сказала Аста, и её голосом можно было растопить снега, — а жены Вальгарда жили с чудищем, мучающим слабых. Поэтому они искали мужчину. Он не должен больше испытывать судьбу.
— Я услышал тебя, — торжественно поклонился ей глава. — Что же, будь по-твоему. Я накладываю брачный запрет на Вальгарда: отныне он не возьмет себе ни жены, ни наложницы. Я обязываю Снува, сына Бъерна, уплатить двадцать монет кузнецу Вальгарду. Я обязываю Вальгарда уплатить своей бывшей жене Ауд двадцать монет. Я запрещаю Вальгарду угрожать дочерям Атли, осыпать их ругательствами или поднимать на них руку. Суд закончен.
Вопреки ожиданиям Ари, Вальгард не кричал и не ругался. Он стоял, молча сжимая кулаки, и в лице его не было ни кровинки. Однако внутри него жила и пульсировала такая угроза, что было понятно: рано или поздно кузнец доберется до Ауд.
Мелькнуло в толпе знакомое лицо, и Ари узнал Асу, сестру-предательницу. Она торопливо покидала судный камень, не желая встречаться с Астой.
Как же Ари надоели дочери Атли! Привязать бы к их тощим шеям большой камень да и утопить всех троих в море.