Скука, или Любовь до гроба

Райдер Андрей

– Вот только что парничок свой завести тебе осталось, и совсем благодать, – улыбнулась Дарья.

– Ох, не говори! – засмеялась в ответ Ксения. – Ну ладно. Осталось только придумать, как тебе весь этот цирк показать. Не передумала еще? Действительно хочешь посмотреть?

– Ну а какая же без этого учеба?! Неполноценно тогда получится, согласись, – скривила забавную рожицу любопытная Дарья.

– Неполноценно, это точно, – хитро подмигнула ей Ксения. – Так и быть, замутим для тебя что-нибудь с Альбертиком. Сама не своя буду, если не замучу, – и по всему ее виду было ясно, что спать девушка не станет, но придумает что-нибудь с этими любовными огурцами в зад.

Глава 10

Сидя

в самолете, Даша расслабленно полудремала под ровный гул турбин. Точнее, не дремала, а, словно в полусне, вновь переживала произошедшее с ней за эти три сумасшедших дня. Сумасшедших, потому что ей сложно было представить себе такое в здравом уме еще буквально неделю назад. Да, она ввязалась во всю эту учебу ради мужа, да, очень много полезного уже узнала, да, как профессионалу это все ей, несомненно, пригодится. «Но стоила ли игра свеч? Надо ли было доходить до этого? Можно ли было так поступаться своими моральными принципами? – металась она в сомнениях. – Господи, да если бы Павел узнал все это, он бы, наверное, выгнал меня из дома как последнюю шлюху!.. А с другой стороны, ведь именно он спровоцировал меня на эту учебу. Он, и никто другой. Он во всем виноват!… А эта Ксения, как это ей удалось уговорить меня? И как же это я повелась на все ее сказки? Сказки настоящей бляди, которую мне подсунул этот Андрей… Надо же, какой коварной сукой она оказалась… А ведь по сути-то она проститутка, ведь все эти мужчины содержат ее. Завела себе в подруги проститутку, сдуреть можно!..» – противоречивые мысли продолжали лихорадочно роиться в ее голове.

Она всегда относилась с предубеждением к проституткам. Считала их по-своему ущербными и низкопробными женщинами, независимо от того, к какому они относились уровню. Что бы там ни говорила Ксения, но ведь по сути она на самом деле была проституткой. Да, элитной, да, необычной, да, имеющей свою собственную жизненную философию, но все-таки проституткой. И вот теперь она, Дарья, порядочная, приличная, замужняя женщина берет у нее уроки жизни. Именно жизни, а не просто сексуальной техники, ведь многое из того, что та рассказала ей, это по-настоящему мировоззренческие вопросы. От того, как относиться к ним, во многом зависит все. Мало того, в результате они стали не просто приятельницами, а по сути любовницами, и это именно так.

«Господи! Кроме того, что я брала в рот у троих незнакомых мужиков, у меня еще был и секс с женщиной!.. Мало того, мне самой это, похоже, понравилось… Что же такое происходит-то со мной? Как это могло получиться? Ведь на самом деле это – настоящий кошмар… И после всего этого я еще что-то могу преподавать своим ученицам?! Знали бы они, с кем теперь имеют дело…» – порой на Дарью накатывали настоящие цунами жутких сомнений, ее буквально жгли вспышки совести, и она не на шутку страдала, заливаясь краской стыда. Если бы рядом с ней сидел кто-нибудь еще, он бы запросто подумал, что девушку серьезно лихорадит.

Закрыв глаза, Даша, мучаясь, вспоминала все, что они вытворяли вместе, этих трех мужчин, обжигающе холодный язык Ксении, свой оргазм. «О боже! Неужели это все было со мной?! Уму непостижимо! Неужели?!..» – невероятно развратные эпизоды один за другим всплывали в ее голове, и Дарья невольно вжималась в кресло, словно пытаясь спрятаться от своих воспоминаний. Но они, абсолютно не интересуясь ее смущением или душевными переживаниямни, словно фрагменты немого кино, все прокручивались и прокручивались в ее утомленном мозгу…

И вдруг с удивлением для самой себя она поняла, нет, скорее ощутила, что какое-то второе «я» с удовольствием просматривает это кино. Ему были абсолютно по барабану все эти ее душевные переживания и муки совести, а все

произошедшее оно считало не только кайфовым и увлекательным, но и абсолютно нормальным делом. Кадры мелькали снова и снова, детали становились все более яркими и красочными, и, с удовольствием смакуя подробности, это второе «я» довольно поеживалось. Происходившее было, вне всяких сомнений, настоящим раздвоением глубоко страдающей личности.

Словно со стороны Дарья четко видела и осознавала это, погрузившись в состояние какой-то прострации. Оно было очень необычным – это был не сон, а скорее некая странная отстраненность от окружающей действительности. Возникло ощущение, будто, отделившись от тела, она видит собственную двойственность. Скорее, даже не она сама, а какая-то ее иная, глубинная сущность, оценивающая все совершенно непредвзято. С одной стороны этой раздвоенности была заливавшаяся краской стыда и страдающая Дарья, а с другой – ее с удовольствием все вспоминающая тезка. И затем, неожиданно для себя, в какой-то момент, почти бессознательно Даша вдруг поняла, что никак не может определиться, на чьей же она сама стороне.

Так, незаметно для себя, она заснула, и картина приобрела характер необычного действа. Теперь это был уже театр, и она видела его со стороны. Сцена, бесстыжие актеры, предельно откровенная постановка. Обнаженные женщины и мужчины радостно предаются любовным утехам. Стыдливо прикрывая лицо на галерке, краснея и опасливо оглядываясь, сидела на краешке кресла добропорядочная полумонашка-полужена Дарья Ивановна, покорно пеняющая на судьбу, подсунувшую ей изменяющего мужа. Весело хохоча и хлопая в ладоши, в кресле первых рядов партера развалилась ее тезка, откровенно и беззастенчиво наслаждающаяся жизнью. Рядом с каждой из них оставалось свободное место. Она стояла, растерявшись, в сумерках этого необычного зала, с нерешительностью глядя то на одно, то на второе свое воплощение и мучаясь раздирающими изнутри сомнениями. Ей казалось, что обе эти зрительницы полностью поглощены происходящим на сцене и абсолютно не замечают ее в темноте. И тут та вторая Даша из партера внезапно обернулась в ее сторону и, широко улыбнувшись, приветливо кивнула ей головой, указывая на место рядом. Все еще сомневаясь, она тут же взглянула на галерку и встретилась взглядом с первой своей половинкой. А та, поняв, что на нее смотрят, испуганно втянула голову в плечи, явно смутившись при этом и боясь, что ее вдруг узнают. Тогда она вновь перевела взгляд на ее жизнерадостную копию и увидела, что та уже зазывно машет ей рукой, искренне приглашая присоединиться. И вдруг, неожиданно для самой себя и окончательно отбросив все сомнения, она решительно направилась в партер.

Самолет резко подбросило в потоке турбулентности, кто-то испуганно взвизгнул, и Дарья пришла в себя. Она в недоумении огляделась, затем глубоко вздохнула и, сладко потянувшись, задумчиво улыбнулась, вспоминая свой сон.

От самолетной закуски она отказалась и, попросив только чашку кофе, расслабленно вытянулась в кресле. Позади нее что-то увлеченно обсуждали две молодые женщины. Кроме них троих в бизнес-классе никто больше не летел. Судя по эмоциям ее попутчиц, разговор был интересным, и Даша невольно прислушалась.

– Нет, ты можешь себе представить такое?! Скажи, можешь? – допытывала собеседницу одна из них. – Причем уверена, Ленка не врет! – была в чем-то убеждена она.

– Что, думаешь, так и было на самом деле? Вот так прямо и вошел? – сомневалась вторая из них.

– Ну да! Что-то там полетело, и в фитнесе вырубился свет. Полностью вырубился, везде. Как там у них расположены двери, не знаю. Мужик же этот в клуб записался недавно. Второй, что ли, всего раз был. Вот в темноте и перепутал входы.