Скульптор

Фьюнаро Грегори

— Благодарю вас, святой отец.

Последовал еще один цикл обмена любезностями, после чего все трое уселись вокруг письменного стола отца Бонетти.

— Итак, чем обязан вашему повторному визиту? — спросил священник.

— Святой отец, мне хотелось бы задать вам еще несколько вопросов относительно вашей «Пьеты» работы Гамбарделли, — заявил Маркхэм.

— Даже не знаю, что еще смогу сказать вам. Я видел фоторобот преступника, составленный полицией. Не знаю никого, кто подходил бы под это описание и уж тем более мог бы выложить двадцать пять тысяч долларов за скульптуру.

— Все это я понимаю, святой отец. Но я надеялся, что, быть может, вы нам кое-что расскажете

про саму скульптуру. Вы сказали, что первоначально ее фотография была на интернет-страничке вашей церкви?

— Да. Это была фотография поминальной капеллы, которую я вам показывал, той самой, где в настоящее время стоит наша новая «Пьета».

— Не было ли на этой страничке каких-нибудь указаний, ссылок на то, что речь идет именно о «Пьете» работы Гамбарделли?

— Я ничего такого не помню.

— Теперь о самой фотографии. Статуя была снята крупным планом или издалека?

— Наверное, можно сказать, издалека. В церкви Святого Варфоломея уже много лет существует традиция после Дня благодарения перемещать пирамиду поминальных свечей в главный зал, чтобы разместить три скульптуры в человеческий рост, изображающие Рождество. Они стоят там в течение всех каникул. Кажется, именно в это время и была сделана фотография. Специальных яслей для установки этих статуй нет, поэтому работа Гамбарделли была видна у стены на заднем плане, а перед ней стояли фигуры Иисуса, Марии и Иосифа.

— Теперь семья, подарившая «Пьету», — продолжал Маркхэм. — Не назовете фамилию?

— Хоть убей, не помню, — сказал священник, откидываясь на спинку кожаного кресла. — Я уже говорил, что первая «Пьета» была подарена церкви за несколько лет до меня. На постаменте имелась табличка с памятной надписью, но, разумеется, она пропала вместе со скульптурой. Мне стыдно признаться, агент Маркхэм, но, несмотря на то, сколько времени я провожу в церкви, я не уверен, что вообще когда-либо знал фамилию. Странно, вы не находите? Как можно ежедневно проходить мимо чего-то и не видеть это?

— А табличка так и не была восстановлена?

— Нет. Семья, подарившая скульптуру, много лет назад переехала из наших мест. Если память мне не изменяет, их не было здесь лет за десять до моего появления. Они перебрались в более престижный район, а подарок «Пьеты» стал сентиментальным жестом со стороны главы семейства. Однако дьякон, служивший в церкви на момент кражи, взял на себя задачу разыскать эту семью. Он кого-то нашел, кажется, дочь, но та уже не хотела связываться ни с какой табличкой, поскольку семья больше не желала иметь никаких дел с нашей церковью.

Маркхэм и Кэти переглянулись.

— Вам известно, как дьякону удалось установить фамилию той семьи? В ваших архивах есть записи о подарках и пожертвованиях?

— Полагаю, именно там он все и нашел или же расспросил прихожан.

— А эти архивы?.. Они у вас сохранились?

— Думаю, да. Но, если честно, агент Маркхэм, я даже не знаю, где их искать. Все документы, которым больше пяти лет, мы перемещаем в подвал, где они складываются стопками вместе со всеми архивами, перемещенными из прежней церкви после реконструкции, осуществленной в шестидесятых, так что всего бумаг накопилось больше чем за сто лет. По иронии судьбы, именно поиски того семейства, предпринятые дьяконом, и явились толчком к тому, что мы стали наводить там порядок. Однако если вы даже и не найдете саму запись о подарке, агент Маркхэм, то все равно сможете разыскать оставшихся в живых членов семейства, как это сделал три года назад наш человек. Если хотите, я выясню, где в настоящий момент служит тот дьякон, и спрошу у него, помнит ли он фамилию

и место жительства этой семьи. К следующей неделе вы будете все знать.

— В обычной ситуации нас это устроило бы, святой отец. Но после убийства бывшего мужа Кэти, обнаружения две недели назад «Пьеты» в Эксетере у нас есть все основания полагать, что Скульптор снова собирается убивать, причем в самое ближайшее время. Поэтому нам нужно как можно быстрее проверить любые зацепки.

— Да, — согласился священник. — Я читал об этом в газетах. Полиция и средства массовой информации уверены в том, что следующим экспонатом станет статуя «Давид». Знаете, доктор Хильдебрант, я готов поспорить, что продажи вашей книги взлетели до небес. Масса сыщиков-любителей занимается сейчас этим делом, спеша найти преступника раньше ФБР.

Кэти промолчала, а Маркхэм сказал:

— Вероятно, вы правы, отец Бонетти. Так что вы понимаете, почему крайне важно как можно скорее узнать фамилию этой семьи.

— Если не возражаете, агент Маркхэм, я хотел бы понять, почему ФБР интересуется семьей, которая больше тридцати лет назад подарила церкви какую-то скульптуру. Какое отношение все это имеет к Микеланджело-убийце, если не считать того, что он украл нашу «Пьету»?

— Я знаю, отец Бонетти, что он ее похитил. Буду с вами откровенен. Мне точно неизвестно, что может дать эта линия расследования, если вообще удастся связаться с этим семейством. Но чтобы быть откровенным до конца, признаюсь, что украденная статуя на данный момент является единственной серьезной зацепкой, которая у меня имеется. Церковь Святого Варфоломея — единственное место, где точно побывал Микеланджело-убийца, если не считать те, где он совершал убийства и выставлял свои скульптуры. Однако я убежден, святой отец, что кража не была случайной. Говорят, что убийца нашел вашу «Пьету» в Интернете. Нет, полагаю, Микеланджело-убийца знал о ней с самого начала. Быть может, на протяжении долгих лет он не раз сидел в этой церкви. Возможно, скульптура заворожила его еще в детстве. В конце концов, при нашей предыдущей встрече вы сами сказали, что все взаимосвязано.

— Да, говорил, — подтвердил священник, но мысли его были где-то далеко.

— Так что, святой отец, пожалуйста, позвольте нам ознакомиться с вашими архивами.

Преподобный Бонетти улыбнулся и кивнул, выражая свое согласие. Он провел Кэти и Маркхэма в подвал к штабелям коробок, стоявших вдоль стены в три ряда и местами возвышающихся до самого потолка.

— Вам предстоит решить нелегкую задачу, — предупредил священник. — Дьякон начал разбирать бумаги, намереваясь выбросить большую их часть. К счастью для вас, как видите по надписям на новых коробках, он успел добраться только до тысяча девятьсот девяносто четвертого года, после чего его перевели на новое место. В дальних рядах коробки с документами из старой церкви, так что можете не тратить на них время. Не могу обещать вам, агент Маркхэм, что вы найдете то, что ищете, но если документ по-прежнему здесь и дьякон вернул его туда, где нашел, то я предположил бы, что он в одной из вот этих коробок спереди.

— Спасибо, святой отец, — сказал Сэм.

— Теперь вам придется меня извинить, поскольку я должен подняться в исповедальню. Через час я вернусь, чтобы узнать, как у вас дела. Если обнаружите то, что вам нужно, раньше, пожалуйста, выйдите через заднюю дверь. Я только попрошу оставить сам документ.

— Договорились.

— Тогда я заранее прощаюсь с вами на тот случай, если мы больше не увидимся. — Пожилой священник взял руку Кэти. — Доктор Хильдебрант, пусть Господь придаст вам силы и мужества в этот тяжелый час.