Скульптор
Шрифт:
— Сейчас уже пятнадцать минут первого ночи, — возразил Маркхэм. — Формально это уже завтрашний день. Я не нарушил данное тебе слово, ведь так?
— Пожалуй. Но ты меня разбудил.
— Извини.
Маркхэм лежал в одном нижнем белье на диване в общей гостиной, обстановка которой состояла еще из пары кресел с высокой спинкой и телевизора, двух письменных столов с компьютерами и принтерами, факса и ксерокса. Одна стена была полностью отведена двенадцати видеомониторам, на которые непрерывно выводилось изображение с камер наблюдения, установленных снаружи здания, в коридорах второго и третьего
На полу валялся факс от Салливан. Маркхэм отбросил его, отдав предпочтение «Спящим в камне».
— Что привлекло твое внимание на сей раз? — спросила Кэти, подсев к нему на диван.
— Из факса я так ничего интересного и не узнал, поэтому решил опять почитать о «Давиде».
— И?..
— У меня из головы не выходит высота статуи — семнадцать футов, правильно?
— Да. Ее размеры, такое величие не поймешь до тех пор, пока не увидишь собственными глазами.
— Но Микеланджело изваял «Давида» как-то странно. Голова, верхняя часть туловища и руки не пропорциональны нижней половине. В своей книге ты пишешь, что он сделал это сознательно?
— Да. На этот счет существует несколько гипотез. Уверена, ты читал, что с огромной глыбой каррарского мрамора, из которой был высечен «Давид», уже успели поработать двое других скульпторов, одним из которых был ученик Донателло. Затем она почти тридцать лет валялась заброшенная во дворе, пока в тысяча пятьсот первом году дело не поручили закончить двадцатишестилетнему Микеланджело. Некоторые исследователи полагают, что ему пришлось отталкиваться от фигуры, которая уже была готова наполовину. Однако я считаю, что к тому времени, как Микеланджело приступил к работе, глыба оставалась еще бесформенной. Гильдия, заказавшая статую, первоначально собиралась установить ее на капители собора, и в этом случае, при взгляде снизу, пропорции «Давида» казались бы правильными. Впоследствии от этого замысла пришлось отказаться.
— Дело заняло чуть больше трех лет, — сказал Маркхэм, заглядывая в книгу. — В конце концов скульптура была установлена перед входом в Палаццо-Веккьо.
— Да. Изображение библейского Давида, победа которого над Голиафом и филистимлянами должна была символизировать торжество Флорентийской республики над соперничающими городами-государствами, вначале было установлено перед Палаццо-Веккьо, похожим на крепость дворцом, где в прошлом заседало правительство Флоренции. Трудно поверить в то, что флорентийцы позволяли самой знаменитой скульптуре в мире на протяжении почти четырехсот лет подвергаться воздействию дождя, ветра и голубиного помета, прежде чем перенесли ее в Галерею Академии.
Маркхэм молчал, не отрывая взгляда от снимка талии Давида, сделанного крупным планом.
— Ты гадаешь, где убийца собирается его выставить, да? — спросила Кэти. — Заранее думаешь о том, что мы будем делать, если нам не удастся схватить Микеланджело-убийцу до того, как он создаст своего «Давида»?
— На самом деле я думаю, где он собирается доставать материал.
— Что ты имеешь в виду?
— Как мы уже установили, пока что нет данных об исчезновении молодых мужчин, телосложение которых соответствует скульптурному изображению Давида. Можно предположить, что найти человека с такими физическими данными среди
— Да.
— Итак, как я уже говорил, оригинал обладает неестественными пропорциями, соотношением торса к нижней половине тела. Скульптор не сможет прибегнуть к тому же способу, которым он воспользовался, создавая свою «Пьету», то есть соединить части нескольких тел и скрыть места сочленения одеждой. Нет, как и «Вакх», эта статуя обнаженная, следовательно, убийце теоретически придется использовать только одно тело, значит, он будет очень разборчив в выборе материала. Поэтому, как это ни странно, скульптура, которая на первый взгляд кажется самой простой, создаст для него больше всего проблем.
— Если только убийца не собирается исправить искаженную перспективу Микеланджело, придать своей статуе правильные пропорции, какими они должны быть, если смотреть на скульптуру прямо.
— Да. Но телосложение Давида, его мускулатура известны всем. Само по себе это потребует значительных поисков. Надежда наткнуться еще на одного знаменитого уроженца Род-Айленда в Интернете невелика, хотя однажды убийца, конечно же, увидел в фотографиях Томми Кэмпбелла своего Вакха. Ты ведь их видела, да? Снимки Кэмпбелла, сделанные пару лет назад в Рио-де-Жанейро, на которых он со своей бывшей подругой-моделью?
— Да, — сказала Кэти. — Значит, ты думаешь, что Скульптор будет искать материал для «Давида» на местных пляжах? Быть может, в бассейнах, там, где сумеет хорошенько рассмотреть материал?
— Тело — да, но что касается другой части — вряд ли.
— Какой именно?
— Как я уже говорил, мы исходим из предпосылки, что Скульптор постарается найти тело, физически похожее на образ Давида. Однако как быть с пенисом?
— А при чем тут пенис?
— У статуи он не обрезан.
Кэти молчала. Она все поняла.
— В своей книге ты подчеркиваешь, что историческому Давиду как иудею практически наверняка было сделано обрезание, а Микеланджело сознательно изваял свою скульптуру в соответствии с классическими древнегреческими традициями, согласно которым подобный пенис был физическим дефектом. Таким образом, для Скульптора эта деталь будет иметь решающее значение. Ему придется ее учитывать. Так что, как видишь, задача еще больше усложняется. Убийце нужно найти тело, внешне похожее на «Давида», и с необрезанным пенисом. Следовательно, убийца будет искать эту деталь отдельно, чтобы впоследствии добавить ее к готовой скульптуре, вероятно скрыв сочленение лобковыми волосами, вылепленными из эпоксидной смолы.
— Значит, ты предлагаешь попробовать опередить убийцу? Сосредоточиться на том, где он будет доставать не только тело для «Давида», но и пенис?
— Да. Или же нужно попытаться выманить его на нас.
— Что ты имеешь в виду?
— Из того, что нам известно об этом типе, умном, одиноком, а теперь еще и сознающем, что к нему привлечено внимание миллионов людей, следует вот что. Где для него безопаснее всего будет искать материал для «Давида»?
— В Интернете.
— Точно. Там, где можно спокойно перебирать и рассматривать товар, как, несомненно, это было с фотографиями Кэмпбелла.