Скверна. Шаг первый
Шрифт:
Так было и в этот раз. Я лежал голой спиной на прохладной траве и глубоко дышал. Осознавал. Прозрение не принесло ни капли радости – только стыд и чувство вины. Эта мерзкая липкая смесь чувств становилась все более вязкой с каждым новым воспоминанием о недавних событиях. Один за другим образы резко возникали перед глазами застывшими во времени кадрами из памяти, перебивая собой мысли.
Воспоминание, как я иду к Элизе и Вульфрику полуголый. От стыда я скривил лицо и даже немного дернулся, словно увидел резкую вспышку. Интересно, что подумала сама
Да я уже не говорю о том, как себя вел. Конечно, ранение было серьезным, но вот так вот вырывать платок из кармана Вульфрика? Любой другой на моем месте после такого уже хвастался бы своей дерзостью рыбам на дне реки в ботинках из бетона. Наверняка он в ярости, считает меня теперь заносчивым малолеткой.
Отлично успокоил себя «Сдвигом». Еще пара таких спокойных моментов – и полетишь в психушку, Марк. Без обратного билета. Сколько раз я почти что прямым текстом оскорбил Вульфрика? Даже считать не хочу.
«Мой отец в курсе, что вы хотите разорвать помолвку?»
Это единственная фраза, которая не вызывала у меня чувства стыда. Все поведение моей суженой указывало именно на это. Хотя не стоило, наверное, говорить об этом в такой обстановке, ну да черт с ним.
«Хватит», – единственное, что ответил мне Вульфрик. Фраза эхом разносилось у меня в голове. Похлопал меня по плечу, как какого-то мальчонку. Сколько скрытой угрозы было в одном этом жесте! Одним словом и жестом он показал, чтобы я заткнулся наконец и не позорил себя дальше.
Но я не заткнулся. Я продолжил. Солгал Вульфрику, что мы с охранником заблудились, о том, что шли к автомату с едой, о том, что меня выкинули из окна.
Ведь понимал, что он не потерпит такого в собственной больнице. Что ему придется ответить на это хотя бы ради сохранности авторитета перед своими людьми. Уже не говоря о том змеином клубке из более мелких кланов, что вечно вьется под ним.
Я собственноручно ввел в заблуждение главу клана Белецких и натравил его на УБИ. Наверное, в каких-нибудь иных обстоятельствах таким можно было бы даже гордиться. Но вскоре ложь вскроется – и я представить не могу, насколько он будет зол.
Хорошо, что в итоге мне хватило мозгов свалить оттуда. Страшно представить, что бы я натворил, если бы мне дали добраться до Рубана и Баркер.
«Это был не я» – удобная, но увы, лживая фраза. Ведь я ясно помню свои мысли в тот момент. Они были моими. Но сейчас я их не понимаю. «Сдвиг» слишком опасен, это никакое не простое спокойствие.
И мне теперь расхлебывать эту кашу. Я даже не могу понять все те планы, что вертелись у меня в голове. Планы, которые меня, если честно, пугали. Они невозможны. Бессмысленны. Те выходки, что я творил перед Вульфриком, – просто цветочки по сравнению с тем, что я хотел провернуть в дальнейшем.
Но сейчас-то я понимаю, насколько безумными были идеи, что лезли в мою голову.
Какой же идиот.
Свернуть себе шею. Помню свои мысли, когда делал это. Меня раздражало раненое тело. Оно тормозило меня,
А сейчас что? Возвращаться в особняк? Расхлебывать то, что заварил? Я даже не представляю, как это сделать, как себя вести по приезде. Меня сожрут и не подавятся. Ставки слишком высоки, а значит, нужно пасовать. В особняк Белецких мне дорога заказана, нужно отсюда уходить. Да так, чтобы меня не нашли. По крайней мере, не сразу.
Я поднялся с земли, посмотрел на серый от грязи больничный тапок, сосед которого потерялся еще во время падения из окна, и затянул потуже окровавленную больничную робу. Окровавленный платок и тапок засунул в небольшие боковые кармашки.
М-да. Найти бы одежду, иначе единственной толпой, с которой я смогу смешаться, будет разве что цирк уродов.
Телефона тоже нет. И я не понимаю, где нахожусь.
За черту города мы выехать не успели. Значит, я сейчас в каком-то городском парке на окраине. Сейчас ночь, и мало что можно рассмотреть вдалеке, однако освещенные фонарями участки парка выглядели довольно прилично. Аккуратный и удивительно мягкий, как я смог лично убедиться, газон, узкие пешеходные тропинки, по которым, должно быть, довольно приятно бегать по утрам, длинные скамейки. Создавалось впечатление, что этим местом как минимум кто-то занимается. Черт, если глаза меня не подводят, то здесь даже есть красная велосипедная дорожка, что в наших краях большая редкость.
Нужно добыть телефон и позвонить Фридриху, попросить, чтобы забрал меня. Благо я наизусть помню его номер. Но сначала надо уйти в дальнюю часть парка, а затем и вовсе покинуть его. Я избегал освещенных фонарями аллей и открытых пространств, предпочитая темные скопления деревьев. Идти быстрым шагом босиком по земле в ночное время суток, когда не видишь случайных веток и острых камней, – та еще забава. Но я терпел.
Через десяток минут и сотни пройденных метров я достаточно отдалился от машины и немного сбавил темп. Потер стопы об икры, сбивая впившиеся в кожу мелкие камни и мусор, почувствовал каплю облегчения. Огляделся. Где-то с левой стороны от меня доносились молодые голоса.
Возможно, все будет гораздо проще.
На одной из освещенных светом лавочек сидела парочка. Парень и девушка, с виду даже младше, чем я, мило прижимались друг к другу и о чем-то говорили. Он, по всей видимости, травил ей какие-то смешные истории и активно жестикулировал, в то время как она в основном хихикала и вставляла короткие фразы, не мешая парню проявлять остроумие. Что ж. Нужно просто подойти и попросить позвонить, а затем дождаться Фридриха в какой-нибудь подворотне. С этим я точно справлюсь.