Сквозь аметистовые очки
Шрифт:
Если за дверью и был кто-то, он ни одним звуком не выдал своего присутствия. Сидеть на пороге в ожидании неизвестно чего было бессмысленно, и Ася решила вернуться в комнату. Видимо, падая, она ударила колено, и при ходьбе оно противно ныло.
Комната оказалась довольно большой и светлой, но больше похожей на пустой склад или мастерскую, чем на жилое помещение. А еще на дом трех медведей из сказки – такое здесь все было большое. Два огромных окна, большущий стол в центре, два неподъемных деревянных стула. Интересно, каким образом все это было занесено сюда по узкой лесенке. Может, через окно? На сиденье одного из стульев
Затем она заглянула в два объемных пакета, стоявших на полу. В одном Ася обнаружила умывальные принадлежности, полотенце, тапочки, футболку и спортивные штаны. Это хорошо, подумала она. Если есть мыло с полотенцем, значит, должна быть и вода. Пятилитровая бутыль обнаружилась во втором пакете, вместе с упаковкой одноразовых стаканчиков и разнообразной едой – колбасой и сыром в вакуумных упаковках, печеньем, конфетами, шоколадом, яблоками, бананами. Плюс несколько пачек сухариков. «Холодец с хреном», – прочитала Ася на упаковке. Впервые за время пребывания в таинственном доме у нее появились мысли о человеке, который привез ее в эту загородную резиденцию. Федор Лебедев… Но зачем? Нет, этого не может быть!
Справа от окна у стены стоял диван – не диван… Пожалуй, лучше всего подойдет слово «ложе». Покрытое вдобавок чем-то, отдаленно напоминающим медвежью шкуру. Рядом – очередная дверь. Ася подошла к одному из окон и с трудом подавила вздох разочарования. Закрыто наглухо, да и окно современное, металлопластиковое – такое вряд ли разобьешь. Когда-то имелась ручка, о чем свидетельствовали отверстия на раме. Но кто-то заботливо убрал ее. Возможно, в доме жил маленький ребенок, и родители боялись, что он откроет окно и упадет? Или помещение специально готовилось для использования в качестве тюрьмы. Ее, Асиной, тюрьмы? Но почему? Что она такого сделала? Кому помешала? Перешла дорогу?
Сразу за домом начинался лес. Темный и угрюмый, он подступал к окну так близко, что комната, где находилась Ася, представлялась скворечником, примостившимся на ветке лесного исполина.
От окна Ася перешла к двери и с радостью, какая только может быть доступна в ее положении, обнаружила за ней ванную. Ванна, раковина, унитаз – в отличие от мебели все было вполне нормальных размеров, и, не считая потеков ржавчины, содержалось хозяевами в чистоте. Здесь имелось оконце, длинное и узкое, словно бойница, в которое даже ребенок не пролез бы. Но зато оно открывалось, позволяя свежему лесному воздуху проникать в помещение. Встав на цыпочки, Ася выглянула в окно, но ничего, кроме ярко-голубого неба и густой листвы, не увидела.
Она открыла кран. Труба пару раз чихнула и выдала струю ржавой воды. Немного подождав, пока она станет чистой, Ася вымыла руки, ополоснула лицо. Вода смыла слезы, но легче от этого не стало. Все мысли Аси были устремлены к Ивану. Она словно ощущала его боль, и от этого становилось невыносимо тяжело. А еще было страшно стыдно перед приглашенными на свадьбу гостями. Перед Ладой и Сашей, столько сил потративших на ее платье, перед Тимуром, организовавшим банкет, перед Кристиной, которая наверняка уже с утра
Ася снова подошла к окну. Лес пестрел всеми оттенками зеленого. Впрочем, не всеми. Здесь были только зловещие, угрюмые тона. Казалось, добрые и светлые краски исчезли, не выдержав натиска темных цветов. Ася даже не могла подобрать названия этим цветам, хотя разбиралась в колористике довольно хорошо. Ее мама увлекалась вышиванием, и Ася любила копаться в маминой шкатулке, полной моточков ниток со смешным названием «пасмы». Каждую пасму опоясывала этикетка с названием цвета. Названия эти порой были самые неоднозначные. Например, «цвет иудина дерева». По идее, ведь должен быть зеленым. Ну, коричневым. Бежевым, в конце концов. Но нитки напоминали багряно-розовые гиацинты. А красно-коричневый «кастрюльный» цвет? Ни у кого из знакомых Ася не видела кастрюль такого цвета. Мама предпочитала именно яркие, радостные тона. У нее никогда не было таких угрюмых цветов, как за окном дома, где Ася совершенно неожиданно для себя оказалась.
Как всегда, при воспоминании о маме Асе стало грустно. Прошло уже три года с того дня, когда мама ушла из Асиной жизни. А душа до сих пор болит. Мама так мечтала побывать на дочкиной свадьбе. И тут Ася вспомнила о Ване, о свадьбе, о волшебном платье с бабочками и ленточке для волос. Душа наполнилась такой невыносимой тоской, что она опустилась на пол и горько заплакала.
Впрочем, плакала девушка недолго. С каждым вздохом, с каждым всхлипом в ней рождалась уверенность – все это временно. Иван обязательно ее найдет. Вот только свадьба сегодня точно не состоится. Но ведь это не главное. Главное – у нее есть Иван. Добрый, умный, надежный Иван. Жаль, что она не может ему ничем помочь.
Главное – не раскисать. А для этого нужно взять себя в руки и заняться делом. Например, посмотреть документы Еремина и попробовать составить план будущей книги.
Воодушевленная этой мыслью, Ася достала из сумки папку, положила ее на стол и потянула за конец завязки.
Глава 11
Выехав из ворот дома Тимура, они понеслись по трассе. Рыбак ехал первым, и, хотя стрелка у Кристины на спидометре приближалась к ста двадцати километрам в час, расстояние между автомобилями неуклонно росло.
– Черт с тобой, – сдалась она. – Мне все равно нужно еще домой заехать за ноутбуком.
– Как думаете, Кристина Сергеевна, – спросил сидевший рядом Лебедев, – это один и тот же человек спер наши компьютеры и Асю?
«Мы же вроде уже перешли на «ты», – подумала Кристина. Она ужасно не любила, когда ее называли по имени-отчеству.
– Не знаю, Федор, не знаю, – сказала она. – Асиного ноутбука ведь тоже нет.
– Ну, вряд ли Асин ноутбук может иметь какое-то отношение к нашим офисным компьютерам, – с сомнением заявил Федор.
– Но тот, кто влез в наш офис, мог этого не знать, – сказала Кристина, сбавляя скорость – они въехали в город. Рыбака и Тимура уже и след простыл.
Высадив Лебедева у дома, чтобы он сменил заляпанную кровью футболку и измятый пиджак на что-нибудь почище, Кристина поехала к себе. Быстро приняла душ, надела строгий темно-синий костюм, взяла ноутбук и через четверть часа, подобрав Федора, поехала в офис.
Звонок телефона застал ее на перекрестке улиц Куликова и Гагарина.
– Кристина! – услышала она взволнованный голос Тимура. – Вы где?