Сквозь измерения

Ястребцова Анастасия

— Спрашивай Наццу, готова ли она так рисковать или нет. Мы за неё такие вещи решать не можем, — отрезала красноглазая агрессивно настроенная русалка, прежде чем нырнуть.

Дозваться Наццу с берега у Ариена не получилось: она то ли не слышала, то ли намеренно игнорировала его. В следующие шесть часов она тоже так и не появилась. Однако, когда отряд уже укладывался спать, она внезапно выпрыгнула на гранитную плиту и долго вглядывалась в каждого дроу у свода пещеры, прежде чем раздражённо ударить хвостом по воде и снова исчезнуть, бросив «я отвечу вам завтра». Что она пыталась для себя решить, никто из тёмных эльфов не понял, но возможности как-то подтолкнуть русалку к тому, что им было нужно, у них тоже не было, так что оставалось смириться и ждать.

Лёжа

на спальной шкуре на полу пещеры Има, Ная внимательно прислушивалась к чувствам своих мужчин: Эмиэль, как всегда, был абсолютно спокоен, у Шиина тоже не было особых эмоций, зато Асин, укрывшись с головой, чтобы голубоватый свет жуков под потолком не мешал спать, в нетерпении крутился, как волчок, предвкушая грядущие события. Аэн был немного напряжён, но его беспокойство было направлено скорее на себя, чем на отряд — вероятнее всего, он опять прикидывал, как позаботиться обо всех и сразу, если ситуация завтра вдруг выйдет из-под контроля. В душе Ирана царило приятное возбуждение: Ная предполагала, что мысленно он уже был в очередной таверне, рассказывая грудастым торгашкам о своих невероятных подвигах. Вымотанный русалками Кьяр спал, но предводительница и так знала, что он доверял ей и вряд ли сильно нервничал. Ариену же предстояло впервые в жизни довести свою магию до предела её возможностей и прожечь границу измерений, однако прямо сейчас он был совершенно расслаблен. Он засыпал, уложив Наю на своём плече, и всё остальное пока было для него абсолютно неважно. В целом, Ная его умиротворённость разделяла: до испытаний и опасностей ещё было время, и даже если завтра их обоих ждала смерть, они в любом случае погибли бы вместе — переживать было не о чем.

Глава 16. Брешь

Ная смотрела, как наполняющийся магической энергией русалок защитный круг Има постепенно разгорался. Шелест их голосов, эхом повторяющих за Кьяром заклинание, звучал как вырывающиеся из склепа порывы ветра, но, очевидно, работал. Вот-вот уже должен был начать опускаться барьер. И за этим барьером должна была остаться бОльшая часть её отряда во главе с Эмиэлем и все хвостатые девушки. Сама предводительница вместе с Ариеном и Ираном стояла на выступающий из воды части городской стены. Они втроём ждали, когда защита будет готова, и можно будет начать то, ради чего они вернулись в этот грот. Постепенно переливающаяся стена барьера закрыла от их глаз мутной пеленой всех, кто был снаружи, и Ная посчитала это знаком. Ещё раз убедившись, что у них троих были метки связи Эмиэля, она отдала мужчинам приказ:

— Начинаем.

— Впервые разношу что-то, чего даже не вижу! — с энтузиазмом разминая руки, усмехнулся Иран.

— Запиши в свои достижения: рушу невидимые препятствия — всё равно никто опровергнуть не сможет, — хихикнул Ариен.

Присутствие Ирана здесь не было необходимостью, но Ная посчитала, что если белое пламя мечника окажется недостаточно сильным, тот сможет его усилить своей магией. Ариен не был уверен, что с настолько мощным заклинанием такие приёмы могли сработать, но они не пробовали, так что возражать смысла не было. Сейчас Иран привычным жестом прижал ладони к его спине, чтобы быть готовым в любой момент помочь, и в целом так было даже немного проще. Ариен нервничал, не зная, чего ожидать. В конце концов обычно брешь в измерениях ничего хорошего не предвещала: либо монстры, либо нарушения в балансе энергий, приводящие к аномалиям, либо бесконтрольные перемещения в пространстве тех, кто оказывался рядом. Глядя на стоявшую скрестив руки на груди Наю, мечник не мог понять, переживала ли она тоже о таких вещах или нет. Женщина просто смотрела в воду и, казалось, была готова ко всему. Точно так же, как и Перепёлка, в кои-то веки замершая у её ног, как подобает величественному созданию, а не скачущая вокруг наравне с дурными хааи.

Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, Ариен сконцентрировался на виднеющихся на дне озера руинах. Сейчас он был единственным, кто их видел, а Ная была единственной,

кто мог видеть границы измерений. Тем не менее, мучать Асина, чтобы показывать их мечнику, предводительница не стала. Она считала, что Ариен мог их разрушить, просто зная, где они проходили. Права она была или нет, сейчас предстояло проверить. Пока же плотные лучи света, исходящие от его рук, беспрепятственно проходили до самого дна.

— Давай огонь, — поторопила мечника Ная.

— Дай мне время! Это не так просто в такой ситуации — ты же знаешь, насколько капризная у меня магия, — огрызнулся Ариен. В его душе почему-то поднималось раздражение. Скорее всего из-за того, что его предводительница в очередной раз проявляла нетерпение и стремилась как можно скорее безрассудно броситься с головой в бездну.

Женщина поморщилась, почувствовав, как по её запястью полоснула магия, но, тем не менее, мечнику ничего больше не сказала. Она хорошо понимала, что сейчас было не лучшей идеей сообщать о вновь сработавшем заклинании Жрицы, если тот и так волновался, но Ариен, видимо, успел уловить запах крови до того, как она прижгла свою новую нанесённую его неподчинением рану. Бросив на Наю быстрый взгляд, мечник немного рвано выдохнул и постарался взять себя в руки. Из-за того, что он никак не мог успокоиться, его магия не желала подчиняться, реагируя постоянной сменой интенсивности в ответ на его полные всевозможных сценариев будущего мысли, — вот уже несколько минут он тратил огромное количество энергии впустую и уже был сильно не уверен в том, что вообще сможет сделать то, что от него требовалось.

Тем не менее, в какой-то момент языки белого пламени заплясали по шарообразному куполу над поверхностью озера, давая понять, где проходила граница золотого измерения, и Иран за спиной Ариена применил своё усиливающее заклинание. Огонь мечника действительно стал ярче. Мужчины ждали взрывов, грохота или чего-то подобного, но вместо этого купол перед ними стал просто медленно и бесшумно расползаться. Так мог бы гореть лист бумаги, если поднести его центр к свече. Сперва невидимый барьер, разделяющий измерения, помутнел, потом в нём образовалась небольшая пробоина, и вокруг неё уже начала расползаться брешь, едва заметно вспыхивая по краям, словно обугливающийся пергамент.

— Вау! — выдохнул Иран, через плечо мечника заглядывая внутрь золотого измерения. В образовавшейся дыре диаметром чуть больше метра он теперь мог видеть достойные восхищения руины на дне озера.

Ариен же его восторг не мог разделить даже при всём желании: у него перед глазами всё плыло, а руки дрожали. И, на самом деле, если бы не наполняющая его магия Ирана, он бы скорее всего уже потерял сознание. Поддержание белого пламени при колоссальном сопротивлении границ пространства требовало слишком много энергии. Мечник уже практически не мог его удерживать. Его силы быстро истощались, и это неизбежно давало о себе знать резкой болью в висках и неприятным ноющим ощущением в груди.

Вскоре, поняв, что больше он расширить брешь не сможет, Ариен оборвал заклинание. Иран едва успел подхватить его, чтобы тот не упал в воду, и помог ему опуститься на неровные камни городской стены более-менее аккуратно.

— Прости, Ная, это мой предел… — хрипловато сообщил мечник предводительнице.

Та молча окинула его обеспокоенным взглядом, после чего хмуро уставилась на вспыхивающие магическими искрами края золотого измерения.

— Плохо, — констатировал Иран. Он всё ещё придерживал плечи Ариена, но смотрел туда же, куда и женщина: брешь затягивалась.

Ная снова глянула на мужчин, но в этот раз на её лице отчётливо читалось сомнение.

— Даже если мы дождёмся, когда Ариен восстановится, и попробуем ещё раз, в итоге опять будет то же самое, — озвучил её мысли Иран, — пробить вторую брешь, чтобы войти с тобой в чёрное измерение, он не сможет.

— Жрица ждёт меня, но мы хотели пойти вдвоём, — напомнила Ная.

— Ты хочешь протащить его в таком состоянии через сотни монстров? Он же даже на ногах не держится! — запротестовал Иран.