Сквозь тернии

Юрин Александр

– Но зачем?

Схрон улыбнулся.

– Глупенький. Только так можно проникнуть ещё дальше. Обрести новый Путь, который позволит достичь высших звёзд. Ведь Они смеются над нами. Да. Они смотрят на нас сверху вниз и думают, что находятся в безопасности. Что Им дозволено развлекаться безнаказанно. А всё наоборот! Их можно нагнать, нужно только избавиться от чувств, что то и дело затормаживают.

Яська качнул головой. Слепая уверенность в собственной правоте вновь заявила о себе.

– А что же будет со всеми нами? Там, под «покрывалом», в извечной тьме?

Схрон сверкнул глазами.

– Нам будут поклоняться низшие миры. Нам

станут приносить жертвы. Каждый из нас явится частицей Тьмы – мы будем повсюду, как боги! Хочешь взглянуть на её истинный облик? Тогда идём, – Схрон резко развернулся. Полы его туники подняли с тропинки клубы пыли. – Или у тебя всё ещё есть сомнения?

Яська проглотил застрявший в горле ком. Попытался что-то сказать, но только закашлялся.

– Сомнения есть всегда, – заключил голосом пророка Схрон. – Но только представь, каково станет жить с непоколебимой верой в собственные силы, уверенностью во всемогуществе! Потому что больше ничто не будет тебя ограничивать!

Яська сделал робкий шаг вслед за удаляющимся Схроном.

В чаще зловеще проорала ворона. Из болота всплыл трухлявый пень и медленно поплыл к заросшему берегу. В его гнилой коре горели два зелёных зрачка. Что-то протяжно плюхнуло, забурлило, источая нестерпимую вонь.

Яська погнал непослушные ноги вперёд: а чего оставалось делать?

32.

Тропка виляла во всевозможных направлениях, то уходила в гору, то катилась из-под ног стремительным спуском. Изредка встречались пересечения с другими тропками – такими же извилистыми и путанными. Яська вертел головой и понимал, что та уже идёт кругом. Потом он догадался, что встречающиеся околотки, не что иное, как разрозненные части их теперешнего пути, что начался на задворках кладбища. Тропка извивалась, выписывала невиданные кренделя, так и норовя увести «в омут с головой».

Наткнувшись в очередной раз на собственные следы, Яська остановился.

– Мы ведь кругами ходим.

Схрон даже не обернулся.

– Значит, так надо. Этот мир логичен, а оттого пройти за грань не так-то просто – сам должен понимать. «Печати» не позволяют идти по прямой, можно только «плыть».

Яська вздрогнул. Снова уныло побрёл за вышагивающим впереди Схроном.

Затылка то и дело касались лапы гигантских елей. Хвоя отчего-то была вовсе не зелёной, а рыжей, словно кто-то неимоверно нудный задался целью непременно перекрасить в ржавый цвет весь лес. Ему это удалось, и окружающие Яську исполины, оказались прямым тому подтверждением. Среди толстых стволов сновали тени – они были размытые и неимоверно стремительные. Яська пару раз попытался вглядеться во мглу, но тщетно. Какое-то движение было, вне сомнений, но вот, что именно двигалось, осталось загадкой.

Затем где-то вдали застучал одинокий дятел.

Схрон оглянулся.

– Близко уже. Слышишь стук?

Яська боязливо кивнул, крутя головой, точно испуганный сурикат.

– Думаешь, дятел?

– А разве нет?

Схрон улыбнулся ещё шире.

– Смотри, – и он указал рукой на ближайшее к тропе дерево.

Яська глянул и чуть не обмер. На суку сидела огромная тварь, похожая на мутировавшего комара. В фасеточных глазах – каждый с кулак – отражалось низкое небо. Суставчатые конечности раскачивались буквально над головой Схрона. Длинный нос чуть заметно вздрагивал, принюхивался. С усиков капало что-то вязкое. Оно шлёпалось в траву и начинало дымиться, окрашивая растительность в тот

самый рыжий цвет, что и хвоя у елей. Однако, в большей степени, поразило другое: у существа не было крыльев. Лишь выпирающий, словно хаер, хребет с острыми позвонками, между которыми то и дело проскакивали электрические разряды.

– Что это такое?.. – прошептал севшим голосом Яська, непонятно как удерживая себя на месте.

Схрон протянул руки к твари. Псевдо-насекомое ослабило хватку двух лапок чуть ниже пояса – именно ими оно опиралось о сук – и отодвинулось ближе к стволу. Послышалось недовольное сопение, будто кто-то мял лист бумаги в руках. Глаза существа принялись вращаться, демонстрируя высшую степень недовольства происходящим.

Яська тихо откашлялся.

– Что это? – повторил он, глядя то на не невозмутимого Схрона, то на жуткую тварь, прижавшуюся к стволу дерева.

– Это – стражник. Он охраняет Путь.

Яська глупо кивнул, не в силах отвести взора от существа. То немного развернулось, так что теперь можно было разглядеть не только вспышки на спине, но и жуткое жало, которым оканчивалось хитиновое брюшко. С жала тоже капало.

– Похож на комара.

– Это его воплощение в мире людей, – Схрон опустил руки.

– Так ведь не бывает.

– Бывает ещё и не так. Молохи тоже посетили Землю, причём их воплощение в реальности было куда ужаснее. Просто они поднялись с глубин, а так значительно проще преодолеть грань.

– Стражники глубин?

– Да, все они стражники, прибывшие извне, чтобы наблюдать, – Схрон резко развернулся и зашагал дальше, даже не оборачиваясь на посапывающего стражника. – Происходящее в этом мире выходит на пик кульминации – всем любопытно, что дальше. Идём.

Яська поспешил за проводником. Он постарался обойти страшное существо как можно дальше, однако вновь прогадал: на соседнем дереве, через тропинку, сидел точно такой же уродец и вяло раскачивал длиннющими конечностями. Одна из когтистых лапок прочертила Яське по плечу, отчего внутри всё буквально оборвалось. Но Яська стерпел – не заорал от страха на всю округу, точно припадочный. Просто в очередной раз проглотил сковавший волю ужас и заспешил прочь.

Напоследок он всё же обернулся. Стражники проводили путников скучающими взорами, после чего принялись за дело. Они буквально молниеносно выдолбили носами в коре двух деревьев по приличному дуплу, потёрли задними лапками об искрящие бока, после чего стремительно ринулись в округлую тьму, будто стартующие с палубы авианосца истребители – в ночь!

Яська был уверен, что оба дерева попросту рухнут, не в силах снести подобного напряжения. Но ничего не произошло. В дупле ближнего дерева затухали далёкие вспышки. Это даже, в большей степени, походило не на дупло, а на ту самую «кротовую нору», о которой в другой реальности рассказывала Тимка.

Вдалеке вновь застучали.

Нахлынули воспоминания.

Вспомнился озлобленный молох, несущийся сквозь шквал...

«Что же они все охраняют? Тем более, под водой?..»

Спустились сумерки. Тропа вновь кружила и петляла так и норовя выскользнуть из-под ног. Только теперь не в трёх плоскостях, как прежде, а заручившись поддержкой иных миров и измерений. Где-то далеко вновь била переездная сигнализация. Слышался довольный смех. А в моменты кратковременных пауз плакал ребёнок... Причём не навзрыд, как бывает, когда чего-нибудь очень сильно хочется или, напротив, не хочется, хоть убей, – а смиренно и уныло, словно горе – смысл всего бытия.