Сквозь тернии
Шрифт:
– Но как раскаяться по настоящему? – не стерпел Яська. – Да и Тимку ведь этим не вернуть!
Проводник вздохнул.
– Ушедшего человека, возможно, и нет. Но, по крайней мере, ты сохранишь собственную душу в целости. Куда в большей степени, она нужна здесь, чтобы противостоять Тьме, так как на той стороне, в твоей душе не останется ничего светлого, а армия зла – пополнится очередным новобранцем. А как раскаяться по-настоящему?.. Это вопрос. Главное, не перепутать раскаяние с самоистязанием, потому что это – очередной тупик, преграда, о которую можно заново споткнуться. Раскаяние приходит через поступки. Мы
Проводник замолчал. Потом вздрогнул, засуетился.
– Вы лопайте, налегайте. Знаю, скудно тут у меня всё, – уж не обессудьте. Просто пассажиры в этих краях редкость.
– Да всё отлично! И вкусно! – встрепенулся Колька. – Спасибо вам огромное и за приём, и за рассказ!
Проводник явно смутился, снова загремел кружками и ложками в своём столе.
– А почему пассажиры – редкость? – спросил Яська, грызя крошащийся сухарь.
Проводник резко задвинул ящик.
– Ситуация такая... непростая сложилась. Встречные поезда – все битком, а обратно возвращаться никто не желает. По-видимому, их там всё устраивает.
– А вдруг их просто не пускают обратно? – спросил Колька.
Проводник на это усмехнулся, демонстрируя редкие зубы.
– Как это, не пускают? Да хоть бы и так. Вы же смогли вырваться.
– Но... – Колька так и не нашелся, что сказать; последовал примеру друга – закинул за щеку барбариску, поморщился.
– А что если поезд совсем отменят? – спросил Яська с неподдельным испугом.
– Не отменят.
– Но ведь пассажиров – нет. Смысл гонять поезд туда-сюда порожняком?
Проводник отхлебнул из своей кружки.
– Маршрут всё равно льготный. Это кольцо. Поезд движется только вперёд, обратного хода нет.
– Но кому это нужно?
– Мир не без добрых людей. Раз поезд не отменяют – да, думаю, и не отменят никогда, – значит, какой-никакой прок от него всё же есть. Сегодня подобрали вас, завтра подберём кого-нибудь ещё. И так, по крупице, день за днём, год за годом, глядишь, поднаберёмся сил и развернём систему. Воссоздадим былое начало таким, каким оно и задумывалось до прихода зла, а в этом случае, многое изменится в лучшую сторону.
– Выходит, мрак всё же можно остановить?! – воодушевился Яська.
– А ты разве сомневался? – Проводник поднялся с табурета. – Зря. Утро определит новый расклад сил. И пока оно не наступит, говорить о том, на чьей стороне численный перевес, преждевременно. Поживем – увидим. А то, что Тьма воцарится повсюду – это байка продажных «слепцов». Они просто запугивают, силясь сбить тебя с истинного Пути. Вы доедайте, а я пока обойду вагон – работа.
Яська проследил краем глаза за сутулой спиной Проводника. Правая рука держалась за поясницу, левая нога волочилась по полу...
– Как думаешь, сколько он тут уже ездит?
Колька пожал плечами.
– Не знаю. Наверное, давно. С тех самых пор, как споткнулся.
Они допили чай и улеглись на узкую полку. Яська смотрел в потолок, изредка озаряемый далёкими вспышками. Не смотря на
Яська, сам не заметил, как провалился в сон. Ему заново снилось бескрайнее поле с Колькой, Тимкой и парящим в небесах змеем. Снилось, как было, без лишних эпизодов и отступлений. Они по очереди носились за ускользающей надеждой. И каждый был уверен, что завтра непременно настанет, такое же загорелое и весёлое, что и сейчас! Возможно, так и случилось. Наверное, в этом и был заключён истинный смысл существования под Солнцем. А всё, что случилось затем в реальности – элементом дурного сна. В который потом наведались «слепцы» и нагородили преград.
А что... Мальчишка, несущийся к мечте в идеальном обществе. В мире с открытыми настежь дверьми. Восприимчивыми лицами и готовностью придти на выручку, случись что! Разве погналась бы женщина тогда? Несомненно. Но только инстинктивно, в душе страшась совершенно иного. Того, что как было до этого, уже не станет. Новый мир. Новый горизонт. Новые люди. Какими они станут вне страха и времени? Вот истинная причина беспокойства матери. Потому что породить жизнь, не так уж и трудно. Куда сложнее наставить её на Путь истинный. Потому она и бежит вечность, повторяя имя самого дорогого, что было дано на свете. Она силится не утратить смысла. Но смысл уже выше, а идеальное общество, как получается на деле, совсем не идеально. Оно снова закручивается в спираль. Радует одно – это уже не кольцо, а потому Тьма может быть не придёт. Но, возможно, придёт что-то ещё... Как знать?
Яська проснулся от толчка. Открыл слипающиеся ото сна глаза. Уставился в потолок. За окном серело. Пахло жжёным углём и речкой. Яська повернулся набок, ощупал рукой пустое пространство за спиной.
– Колька?
Тишина. Лишь где-то поблизости тикает стрелка часов. Настороженно: тик... так... тик... так... Словно тоже прислушивается.
Яська поднялся. Потёр глаза кулаками. Выглянул в окно.
Поезд остановился на берегу тихой речки. Над спящей водой слоился предрассветный туман. Прибрежная полоса заросла осокой и чернобыльником. На другом берегу высился сосновый лес. Кроны деревьев вязли в низких облаках. Солнце ещё не поднялось из-за горизонта, и природа медленно отходила ото сна. Запел соловей.
Смешной человечек, нарисованный Колькиным пальцем на стекле, был четвертован каплями росы.
Яська взлохматил волосы на макушке. Оглянулся, уловив шорох за спиной.
– Колька?..
В проходе застыл грустный Проводник.
Яська забеспокоился.
– А где Колька?
Проводник ничего не ответил. Подошёл к столу, взял чайник, медленно развернулся, шагнул к титану.
– Что с Колькой? – напрямую спросил Яська, готовясь к самому худшему. – Что вы с ним сделали?!
«Выходит, вчера всё было так просто, забавы ради! Вот ведь гады!»