Сквозь тернии

Юрин Александр

Всюду рогатились завалы, слёживались оползни и мельтешили многочисленные рукава-отводы. Первые приходилось огибать, вторые – перелезать, а третьи – попросту игнорировать, дабы не сбиться с выверенного маршрута и, чего доброго, не заплутать.

Тимка походила на городского туриста, которому демонстрируют местные достопримечательности; девочка приоткрыла рот и крутила головой по сторонам, то и дело путаясь в побегах вороней пряжи или спотыкаясь о вылезшие из земли корни деревьев. Последние походили на затаившихся в ожидании добычи змей.

Яська

с нетерпением ждал, когда же начнётся игра. Однако Колька, такое ощущение, и не думал об веселье; Яське хватило всего раз глянуть на друга, чтобы сказать с уверенностью, что игр сегодня точно не будет.

Хотя как знать...

Затем чаща неожиданно поредела. Сразу же сделалось заметно светлее. Снова напомнила о себе нестерпимая духота. Берега зажелтели сухой глиной и резко ушли вверх. Кое-где на крутых склонах обозначились тёмные провалы, так похожие на самые настоящие пещеры! Вокруг всё затихло.

Яська замер. Прислушался к стуку собственного сердца – больше ничего не было.

– Что это? – прошептала испуганная Тимка.

Колька оглянулся.

– Чего ещё?

Тимка молча указала на чёрные провалы.

– А, это... – Колька по-взрослому махнул рукой, открыто демонстрируя полнейшее безразличие к настороженности друзей. – Так, местные достопримечательности.

– В смысле? – не вытерпел Яська, попутно силясь заглянуть в один из зевов прямо со дна оврага.

– В прямом, – Колька подошёл к склону под одной из дыр, провёл ладонью по ссохшейся корке. – Берега целиком из глины сложены. Вот, – он наскрёб горсть рыжей породы и сунул под нос восторженным друзьям. – При помощи глины очень удобно скреплять печные кирпичи.

– А разве обычным цементом не крепче? – неуверенно предположила Тимка.

Колька аж фыркнул от подобной неосведомлённости.

– Каким цементом? Он жара боится, а глине – всё нипочём! Она ведь естественная, в смысле, ископаемая. А цемент на заводах делают. Так-то.

Тимка понимающе кивнула: нет, она и не думала обижаться, как того ожидал Яська.

– А они глубокие, проходы эти? – недолго думая, спросил Яська, немного «остужая» раскрасневшегося от собственных речей друга.

Колька пожал плечами. Разжал пальцы. Понаблюдал за тем, как оранжевые крупицы друг за дружкой, уносятся ветром. Затем всё же ответил:

– А кто их знает.

– Как это? – не поняла Тимка.

– А ты рискнёшь туда лезть? – Колька, будто подзадоривая, выжидательно глянул сначала на замершую в ожидании ответа Тимку, потом на ошарашенного Яську.

– А чего там такого? – осторожно спросил Яська.

Колька хмыкнул.

– Нестабильно там всё. Одного чиха будет достаточно, чтобы потолок обвалился.

– Ой, мамочки! – Тимка прижала ладоши к подбородку и с мольбой посмотрела на ребят.

Яська без слов понял, чего именно так страшится девочка. Однако почему-то сказал он совсем не то, что уже буквально вертелось на зыке:

– А если

осторожно?

– Осторожно... – Колька фыркнул. – Да там низги не видно, в придачу!

– Ребята, вы чего, правда, хотите?

Яська лишь на секунду коснулся Тимкиной голубизны. Он не знал, что именно им движет в данный момент. Нет, любопытством это точно не было.

– Тимка, да мы только одним глазком!

– Но зачем? – Тимка раскачивалась на тонких ногах, с мольбой смотря на ребят. – Зачем?

Если бы они сами знали, зачем.

Колька прокатился с носка на пятку. С минуту колупал галошей застывшую под ногами глину. Всё же ответил:

– Да понятно же, что не зачем. А от этого легче, что ли?

Тимка с надеждой посмотрела на Яську: мол, ну а ты как считаешь?! Или: ну же, Яська, хоть ты скажи «нет»! Помоги мне отговорить вас от этой опасной затеи!

Яська понуро мотнул головой, словно перед ним застыла вовсе не встревоженная Тимка, а мама, которая вот уже битый час читает ему нудную нотацию, силясь в очередной раз отвадить непослушного сына от опасных авантюр. Однако совесть сегодня пребывала неведомо где, а потому сказал Яська совсем не то, что, наверное, следовало сказать:

– Да мы одним глазочком только. А потом дальше пойдём, куда шли... – Последнее он выговорил как-то неуверенно, то и дело косясь на задумчивого Кольку.

– А, может, сразу дальше пойдём? – Тимка предприняла последнюю отчаянную попытку отговорить друзей от намечающегося безумия, однако и её голос предательски дрогнул, давая понять, что и сама девочка уже отчётливо понимает, что ей вряд ли удастся хоть как-то повлиять на сознания ребят, затуманенные предчувствием настоящего приключения.

– Плохо, что фонариков нет, – подытожил Колька, осторожно заглядывая в чёрный провал. – Толком ничего и не увидим.

– Так может в другой раз? – воспаряла духом Тимка.

Колька грозно глянул на девочку.

– Когда он будет – другой раз? – Слова прошелестели зловеще, будто колючий кладбищенский ветер, что по осени переносит влажную листву с места на место, неряшливо огибая покосившиеся холмики и путаясь в выцветших венках.

Яська почувствовал близость погоста. Сам не зная зачем, он спросил:

– А кладбище далеко отсюда?

Колька покосился на друга точно так же, как до этого косился на обмякшую от страха Тимку.

– За речкой твоё кладбище. Прямо по курсу: там точно такой же овраг. Будто кто специально так сделал.

Яська вздрогнул: его в большей степени поразило выражение «твоё кладбище», нежели последние слова, которые остались какими-то незамеченными что ли, словно сознание их специально блокировало.

– Ребята, может и впрямь хватит уже?! – Тимка посмотрела сначала на дыру, у которой застыл «ощетинившийся» Колька, затем на самого Кольку, после чего уставилась в том направлении, куда Колька махнул рукой, обозначив местоположение «твоего кладбища».