Сквозь тьму
Шрифт:
Как он знал зиму, так он знал и ункерлантцев. Они не отступали с позиции, потому что потеряли надежду ее захватить. Они отступили, потому что хотели нанести другой, более сильный удар. Бегуны - ну, ковыляющие в этой стране - наверняка возвращались к своим офицерам с плохими новостями. У некоторых из этих офицеров были кристалломанты. Очень скоро фьюри обрушится на бойцов, которые осмелились замедлить солдат Свеммеля.
И так, на данный момент, отступаем. Это раздражало Иштвана; его инстинкт, как и у юнкерлантцев, был идти вперед первым. Но он не знал, сколько врагов напало на него. И поэтому
Едва они устроились, как яйца начали падать на оставленную ими небольшую поляну. “Сержант знает, что к чему”, - весело сказал Сони. Если бы с той поляной ничего не случилось, Иштван потерял бы уважение. Как бы то ни было, он обрел его. Будучи не менее эгоистичным, чем любой другой человек, ему это нравилось больше.
Через некоторое время впереди снова воцарилась тишина. “Что теперь, сержант?”Спросил Кун. Вопрос был наполовину серьезным, наполовину вызывающим - требование к Иштванто доказать, что он такой умный, каким его назвал Сони.
“Теперь мы снова идем вперед”, - сразу ответил Иштван: и реакция воина, и, он был уверен, правильный тактический выбор. “Они снова пойдут в наступление, и они будут уверены, что мы все мертвы. Вот наш шанс показать им, что они неправы. Но мы должны действовать быстро”.
Двигаться быстро было достаточно легко, пока они не приблизились к оставленной ими поляне. Яйца повалили довольно много деревьев, и дьендьосцам пришлось перелезать через них или обходить их, чтобы подобраться поближе к своей предыдущей позиции.
Иштван не возражал, или не очень сильно. “Посмотрите на все эти прекрасные укрытия, которые они нам предоставили, ребята”, - сказал он. “Прижмитесь друг к другу, и тогда мы испепелим их прямо из их ботинок”.
“Это было бы неплохо”, - сказал Сони. “Те большие войлочные штаны, которые они носят, лучше защищают от холода, чем все, что мы выпускаем”. Увидев изрядное количество дьендьосцев в войлочных ботинках, первоначальным владельцам которых они больше не были нужны, Иштван вряд ли мог не согласиться.
“Вот они идут!” Кун зарычал. Может быть, он использовал свою маленькую магию для обнаружения приближающихся к нему людей. Может быть, у него просто был хороший слух и - благодаря очкам - острое зрение.
Ункерлантцы наступали открыто, уверенно - казалось, они были уверены, что их яйца уничтожили всех врагов, которые могли их поджидать. Дураки, подумал Иштван. Они должны были быть новыми людьми, людьми без большого опыта в бою. Ветераны воспринимали бы меньшее как должное. Некоторые дураки жили, учились и становились ветеранами. Иштван был полон решимости, что эти люди этого не сделают.
И снова он решил подождать, пока ункерлантцы не окажутся почти над ним, прежде чем начать стрелять. И снова его люди подражали ему. Они снова устроили ужасную резню солдатам Свеммеля. На этот раз это было слишком тяжело для юнкерланцев. Они бежали, оставляя за собой убитых и раненых.
“Ботинки”, - радостно сказал Сони и принялся снимать их с ближайшего к нему корпуса и надевать себе на ноги.
“Они
“Они должны быть большими”, - настаивал Сони. “Таким образом, вы можете набить их тканью или чем-то еще, что у вас есть, чтобы они еще лучше согревали ваши ноги”. Но всякий раз, когда он двигался, ботинки пытались соскользнуть. Наконец, выругавшись, он отбросил их ногой и допустил: “Ну, может быть, они немного великоваты”.
“Позволь мне попробовать их”, - сказал Иштван. “Я думаю, что мои ноги больше твоих”. Он сел на ствол дерева, снял свои собственные ботинки дьендьосского производства и надел те, что были на мертвом Ункерлантере. Они сидели на нем лучше, чем на Сони, и были теплее и гибче, чем те, что были на нем. Он сделал несколько шагов. “Я оставлю их себе”.
“Дай-ка я посмотрю, смогу ли я найти подходящую мне пару”, - сказал Кун. У него было много трупов ункерлантцев, из которых можно было выбирать; люди Свеммеля заплатили высокую цену за то, что не отвоевали ни пяди земли. Вскоре у всех йонгиозинцев, которые хотели купить войлочные ботинки, были подходящие пары. Иштван кивнул с небольшим удовлетворением. Если бы вам пришлось сражаться на войне, это был бы способ сделать это.
Иногда все заканчивалось так же, как и начиналось. В эти дни, прижатый спиной к Вольтеру среди многократно разрушавшихся обломков Сулингена, Трасоне имел множество возможностей подумать об этом. Он повернулся к сержанту Панфило, который присел рядом с ним на корточки в развалинах того, что когда-то было хижиной металлурга. “В прошлый раз, когда мы были здесь, ” сказал он, “ мы смотрели на юг, а не на север”.
“Да, так оно и было”, - ответил Панфило. “И мы задавались вопросом, как мы собираемся вытащить вонючих ункерлантцев из этих чертовых железных мастерских, которые теперь позади нас. Вскоре они будут задаваться вопросом, как нас вытащить ”.
“Единственное, о чем я сейчас думаю, это где, черт возьми, я могу раздобыть немного еды”, - сказал Трасоне, и Панфило кивнул. Никто из них некоторое время ничего не ел. Только горстка альгарвейских драконов добралась до Сулингена в эти дни, и альгарвейский карман в городе стал настолько мал, что многие запасы, которые они сбрасывали, оказались в руках врага.
В траншеях, менее чем в фарлонге отсюда, ункерлантцы подняли свои клювы. Они знали, что здесь они наверняка сокрушат альгарвейцев, как это сделал Тразоне. Время от времени они разражались хриплой песней. Единственное, чего они не делали, так это не высовывали головы из окопов, чтобы поиздеваться над альгарвейцами, которые зашли так далеко ... но недостаточно далеко. Те, кто пытался это сделать, не проживут достаточно долго, чтобы отпраздновать свою победу.
Точно так же, как Тразоне выучил несколько слов и фраз на юнкерлантерском, некоторые из подонков Свеммеля немного выучили альгарвейский. “Сдавайтесь!” - крикнул теперь один из них. Через мгновение крик разнесся по всей линии: “Сдавайтесь!Сдавайтесь! Сдавайтесь!”
Тут и там альгарвейские солдаты что-то кричали в ответ. Их ответы были однозначно отрицательными и в основном непристойными. “Как ты думаешь, что бы они с нами сделали, если бы мы были настолько глупы, чтобы сдаться?” Спросил Панфило.