Сквозь тьму

Тертлдав Гарри

“Никогда не бывает скучно”, - сказал Ватран, когда яйца перестали падать.“На чем мы остановились?”

“Пытаюсь остаться в живых”, - ответил Ратхар, поднимаясь на ноги.“Пытаюсь также сохранить жизнь нашим армиям”.

“Если ты знаешь магию, чтобы управлять этим, я надеюсь, ты скажешь мне”, - ответил Ватран. “Альгарвейцы более искусны, чем мы; единственное, что мы можем сделать, чтобы остановить их, - это положить больше тел на их пути. Мы делаем это, как можем”.

“Мы

должны сделать это лучше”, - сказал маршал. “Сейчас здесь, внизу, все так, как было перед Котбусом прошлой осенью; у нас не так много места, чтобы отступать. Если мы это сделаем, мы потеряем то, что не можем позволить себе потерять ”.

“Я знаю это”, - сказал Ватран. “Мне нужно больше всего - драконов, бегемотов, людей, кристаллов, называйте как хотите”.

“И ты получишь то, что тебе нужно - или столько из этого, сколько мы сможем тебе достать, во всяком случае”, - сказал ему Ратхар. “Перемещать вещи с севера в эти дни нелегко, на случай, если ты не заметил”.

“Держу пари, что так и было”. Судя по взгляду, который Ватран бросил на Ратхара, он был бы так же доволен, если бы маршал не смог спуститься с Котбуса.

В некотором смысле Ратхар сочувствовал этому. Ни один достойный генерал не должен был стремиться к тому, чтобы начальник заглядывал ему через плечо. Если бы битва на юге шла хорошо, Ратхар остался бы в столице, даже если бы это означало выдержать короля Свеммеля. Но, учитывая, что альгарвейцы рвутся вперед, Ватран вряд ли мог рассчитывать, что все будет именно так, как он хотел.

Ратхар задал вопрос, который должен был быть задан: “Удержим ли мы Дуррванген?”

“Я надеюсь на это”, - ответил генерал Ватран. Затем его широкие плечи поднялись и опустились в пожатии, в котором не было ни капли той беспечности, которая была бы присуща альгарвианцу. “Я не знаю, маршал. По правде говоря, я просто не знаю. Проклятые рыжеволосые двигались ужасно быстро. И...” Он поколебался, прежде чем продолжить: “И солдаты тоже не так счастливы, как могли бы быть”.

“Нет?” Ратхар навострил уши. “Тебе лучше рассказать мне об этом поподробнее, и тебе тоже лучше не тратить на это время”.

“Это примерно то, чего вы ожидали”, - сказал генерал. “Их слишком много раз обманывали, и некоторые из них не видят, что может произойти что-то другое, когда они снова столкнутся с альгарвейцами”.

“Это нехорошо”, - сказал Ратхар, что, по его мнению, было похвальным преуменьшением. “Я ничего не видел об этом в ваших письменных отчетах”.

“Нет, и ты тоже не будешь”, - сказал ему Ватран. “Ты думаешь, я глуп, изложить это в письменном виде, чтобы его Величество мог это видеть?" Через пять минут моя голова была бы насажена на пику - если только он не решил вместо этого сварить меня заживо ”. Он развел руками - широкими крестьянскими руками, очень похожими на руки Ратхара. “В твоих руках моя жизнь, лорд-маршал. Если ты хочешь

этого, ты можешь забрать ее. Но тебе нужно знать правду”.

“За что я благодарю тебя”. Ратхар снова задался вопросом, хотел ли он смерти Ватрана. Вероятно, нет: кто мог бы добиться большего успеха здесь, на юге? Ни о ком он не мог думать, кроме, возможно, самого себя. “Неужели мужчины не помнят, что мы сделали с альгарвейцами прошлой зимой?”

“Без сомнения, некоторые из них так и делают”, - ответил Ватран. “Но сейчас не зима, и это не произойдет какое-то время, даже здесь, внизу. А летом, когда их драконы могут летать, а их бегемоты - бегать, никто не побеждал меньета Мезенцио ”.

“Мы заставили их заслужить это”, - сказал Ратхар. “Если мы сможем продолжать заставлять их зарабатывать это, рано или поздно у них кончатся люди”.

“Да”, - сказал Ватран, - “либо это, либо у нас закончатся земли, которые мы можем потерять. Если мы не удержим Зулинген и холмы Мамминг, сможем ли мы продолжать войну?”

Люди спрашивали это о Котбусе прошлым летом. Ункерланту не пришлось узнавать ответ, потому что столица устояла. Ратхар надеялся, что его королевству и на этот раз не придется искать ответ. Впрочем, у него не было никаких гарантий, как и у Ункерланта.

Изо всех сил стараясь смотреть на вещи с хорошей стороны, он сказал: “Я слышал, они начинают ставить янинцев в очередь. Они бы не стали этого делать, если бы не были вынуждены”.

“Это так ... в какой-то степени”, - сказал Ватран. “Но они не дураки. Они не были бы так опасны, если бы были. Они дают парням в красивых ботинках подержаться на тихой растяжке. Это позволяет им сконцентрировать больше своих людей там, где им предстоит вести настоящие бои ”.

Прежде чем Ратхар смог ответить, на Дуррвангена упало еще больше яиц. Снова он и Ватран растянулись на полу. Здание школы затряслось и заскрипело вокруг них. Ратхар надеялся, что крыша не обрушится ему на голову.

Упало еще больше яиц. Альгарвейцы не могли продвинуть так много тузов так далеко вперед ... не так ли? Более вероятно, что драконы с рыжими головами на макушках сбрасывали свой груз смерти на город Ункерлантер. И Ватран уже сказал, что у него не хватает драконов, чтобы отразить их.

Бегун, у которого было больше храбрости, чем здравого смысла, ворвался в штаб Ватрана, когда яйца падали. “Генерал!” - закричал он. “Генерал!По его тону Ратарь понял, что что-то пошло не так. Конечно же, приятель продолжал: “Генерал, альгарвейцы прорвали наши позиции к западу от города. Если мы не сможем остановить их, они обойдут нас сзади и отрежут!”

“Что?” Ватран и Ратхар сказали одно и то же одновременно с неподдельным ужасом в голосе. Оба мужчины выругались. Затем Ватран, который лучше знал местную обстановку, спросил: “Что случилось с бригадами, которые должны были сдерживать жукеров?”