Сквозь века. Первая часть. Занятие «не хуже других»
Шрифт:
– Вам известны такие подробности? – он постарался вложить в вопрос всё отпущенное Богом ехидство. – Откуда?
– Какая разница. Известны. Запоминайте. Беррано, канонир, Леваллеро и Петерсон, кирасиры.
– Что, все – Ваши приятели?
– Мы поссорились.
– Понятно. – Марес нахмурился.
– Четвёртого не знаю, но платит он.
– Зато я, кажется, знаю, – Мигель уже натягивал перчатки. – Думаю, мне нужно поторопиться. Свидание обещает быть интересным, не хотелось бы пропустить.
– Поторопитесь. Застаньте их прежде, чем они меня хватятся. Изменят план.
Мигель нахмурился ещё больше:
– Они ожидают Вас там увидеть?
– Да, но не увидят. И довольно об этом. Вам пора.
Гарсиа был в сильном замешательстве: его странный собеседник смотрит глаза в глаза, не отводя уверенного взгляда, но говорит при этом такие немыслимые вещи. Что-то явно ускользало от его понимания.
– С Вами действительно всё в порядке?
– Ну разумеется. Идите же. – Говорить нормально становилось всё труднее, Михаэль боялся себя выдать. Потому что, если лейтенант задержится сейчас – то конец им обоим.
Марес не мог понять, что тут не так. Предпринял последнюю попытку внести ясность.
– Я давно присматриваюсь к Вам, дон Михаэль де Ла Харрада, и Вы всегда представлялись мне храбрым и честным дворянином. Сейчас Вы предупредили меня о большой опасности, я Вам благодарен. Доведите же дело до конца, – взгляд Гарсии снова стал насмешлив, в голосе слышался неподражаемый сарказм. – Составьте мне компанию. Их ведь четверо, а я один. Или предпочитаете соблюдать секретность?
Пришлось вынести и это.
– Рассчитывайте только на себя, лейтенант. – И всё тот же спокойный прямой взгляд: – Найдите себе ещё кого-нибудь, если успеете.
Марес встал.
– Ну что ж, я так и думал. Благодарю! За откровенность. Прощайте, – он надел шляпу и шагнул к двери.
– Да пошёл ты… – беззвучно чертыхнулся больной и закрыл глаза: теперь он мог отдохнуть. Дело сделано. Нет, ещё не всё: – Подождите, дон Мигель, вернитесь! – голос едва не сорвался.
Он вернулся. Он ожидал услышать то, что наконец развеет этот морок. А услышал странную просьбу:
– Сообщите мне, когда всё будет кончено.
Мигель с холодным достоинством молчал.
– Я должен знать.
Лейтенант Марес всё так же молча презрительно и насмешливо полуоткланялся – и вышел.
Вбежал растерянный Ренато:
– Хозяин! Как же так! Он уезжает! Уезжает! Он так и оставит Вас умирать?
– Замолчи. Он не знает. Я не сказал ему.
И тут произошло невероятное: слуга голос повысил. На господина.
– Ой, дурак ты, дурак! Он же всё умеет, всё знает! Ты мог просить его! Ещё не поздно!
– Прекрати! Я никогда. Никого. Ни о чём. Не прошу! Запомни.
– Ой, что же теперь будет! Что я отцу твоему скажу?! Господи! Он ведь мог заставить лекаря! Мог сам тебе помочь!
– Пусть сперва себе поможет. Не причитай. К тому же мы с ним, кажется, поссорились…
Ренато просто в голос завыл.
– Пресвятая Матерь Божия! Да есть тут хоть кто-нибудь, с кем ты ещё не поссорился?! Ой, что же мне теперь делать! Ой, какой ты дурак!
– Я тебя вздую сейчас. Как ты со мной разговариваешь?
– Ну давай, давай, вздуй! Как ещё с тобой разговаривать! Ведь ты покойник, ты уже покойник! Что я отцу твоему скажу! Ой бедный я, бедный!
– Ренато, – велел Харрада. – Подойди ко мне. Ну! – в горле опять пересохло, и командный голос не удавался. Говорить приходилось уже с расстановкой. – Сядь! Осторожно, не тряхни! Сядь, не бойся. Я тебя прощаю. Ну-ну, хватит реветь, хватит, смотри, ты меня уж всего соплями вымазал. Успокойся. Дону Фелиппе, если что, скажешь, что я поехал искать себе жену. По своему вкусу. И что начать решил с Нового Света, а тебя прогнал, не пустил на корабль. Он поверит. Чинка отдашь только тому, кого сам подпустит. Хорезм-Шаха девай куда хочешь, но к отцу не веди, а то он поймёт. Скажешь, я с собой его увёз. Он поверит.
Ренато снова всхлипнул.
– Сначала не начинай! Просто так говорю, на всякий случай. До этого не дойдёт. Рана не смертельная. И даже, наверное, не очень опасная. Лекарь ошибся, я лучше знаю. И проклинать тебя я не думал. Я пошутил, напугать тебя хотел.
– У Вас получилось.
Харрада ухмыльнулся:
– Как всегда. Ну, успокоился? Сними с меня сапоги. Полегче, не тяни так. Чёрт! Убить меня хочешь? Пакость эту убери, – компресс давно нагрелся и пропитался кровью, – да сделай новый. Воды дай. Давай, не бойся, или ты хочешь, чтобы я сам встал?! – Он снова только прополоскал рот. – Намочи мне лицо. Теперь голову намочи. Всю.
– Она же у Вас разбита.
– Ну и что? Не напополам ведь? Внутрь не затечёт?
– Вы всё шутите, всё шутите, – ворчал Ренато, но исправно всё выполнял.
– Ты славный малый, хоть и брюзга. Ступай теперь к лекарю. Скажи, что табуретки все убрал, что привязал меня, что я успокоился. Может, придёт. К тому же и инструменты его здесь.
– А если не пойдёт?
– Да ну и чёрт с ним. Останется без инструментов. А ты будешь пулю искать.
– Ай, мамочка! – взвизгнул Ренато и выскочил за дверь, как ошпаренный. Пугать его было одно удовольствие.
Лейтенант Гарсиа Марес гнал Сипа.
Он задыхался от бешенства. Гнев буквально застилал глаза. Никогда ещё он не был до такой степени взбешён.
Верно говорят, что от Рыжего Чёрта надо держаться подальше. Это ж не человек, это чёрт его знает что такое! Каким презрением окатил: «Рассчитывайте только на себя». Да что он о себе возомнил?! Развалился, как король, даже встать не соизволил, перед офицером простой солдат. Не из его роты, конечно – но всё же.